Вернуть невесту. Ловушка для попаданки 2

— Они не видели, — подтвердила девочка. Дотянулась до моей ладони, судорожно стиснувшей край покрывала, робко, как бы невзначай, погладила. — Только я так умею. Наставник говорил, что это способность Фениксов. Редкая. И мне, как вырасту, в академию надо. Вы не думайте, мы хоть и слуги, но из «старых», уже много поколений в клане. Вот у меня и проявилось. Дар слабый, редко вижу. Надо тренироваться… Хотя теперь уже не надо. Незачем, — она поникла, будто вмиг потухла. — Моя искра почти погасла. Иногда я уже совсем ее не чувствую. Холодно без нее. И слабость сильная… А еще я слышала, о чем взрослые шептались. Мы умрем, да?

Она смолкла. Заморгала часто, пытаясь скрыть набухавшие на глазах слезы. И меня словно кипятком ошпарило.

— Тебя как зовут?

— Доти.

— Ты не потеряешь искру, Доти. И не умрешь. Мы сделаем все, чтобы помочь вам… тебе и другим детям. Ты еще станешь магом. И в академии учиться будешь, — произнесла твердо, обещая скорее себе, чем ребенку.

Снова зажмурилась, отыскала черную, даже на вид омерзительно-склизкую нить, что выкачивала силы из ребенка, а затем, повинуясь внезапному наитию, зачерпнула огненной магии из своего источника, сформировала жгут и крепко перетянула нить у самого основания. Жгут тут же подернулся дымом, пошел трещинами, задрожал, но выдержал. Пока выдержал. Я понимала, что это ненадолго — чернильная зараза его скоро уничтожит впитает в себя, растворит, но пусть хоть так. Временно это сдержит болезнь, и мы успеем сообразить, что делать.

— Ну, вот, — я ободряюще улыбнулась. — Сейчас станет лучше. Только ты…

Замялась, подбирая слова, но Доти сама поняла, о чем ее собираются просить.

— Я никому не скажу, леди, — пообещала она твердо. — Никому на свете. Не маленькая. Понимаю, если кроме меня феникса никто не видел, значит, он прячется пока. И искра тоже. Пусть меня Тхот сожрет и даже не подавится ни разу, если проболтаюсь.

В своей забавной детской клятве она была так серьезна и торжественна, что я с трудом сдержала улыбку.

— Спасибо.

Погладила ее по голове и поднялась, подзывая своих.

Мы отошли к окну. Хобб сразу же поставил щит, а Феня еще и усилил его незаметно, так что подслушать нас теперь вряд ли могли. Полог сомкнулся, окончательно отсекая нас от остальных, и я вкратце сообщила, с чем мы имеем дело. А потом, пока остальные молчали, обдумывая мои слова, позвала птица.

— Фень, ты ведь тоже нить заметил?

— Не сразу. Только твоими глазами, у самого бы не получилось. Только объединившись с носителем мы способны видеть такое, — мрачно откликнулся феникс. — Сумеречные силки. Мерзкая штука. Как от них избавиться, Вечный знает. В смысле, только ему это и известно… В Лес мне надо.

— Да, это единственный выход, — согласился Хобб, когда я передала ему и Мьирре с Ольмой слова птица. — Я, конечно, покопаюсь в книгах и у коллег спрошу, но сомневаюсь, что быстро найду решение. Если вообще найду. Так что придется подождать, что Вечный скажет, а пока вот что сделаем…

Для начала мы обошли всех детей. Учитель «лечил», а я «помогала» — придерживала пациентов за плечи и незаметно, прячась за искрой мэтра, накладывала жгуты. За нами шла Мьирра и подпитывала малышей магией. Внешне все выглядело вполне обычно: маги работают, неодаренные ассистируют, так что, думаю, о моем вмешательстве никто не догадался.

Потом Хобб позвал томящихся за дверью родителей и объявил, что нужное снадобье будет готово через некоторое время, а до тех пор он назначит поддерживающее лечение.

— Беспрекословное подчинение и соблюдение всех моих требований. Если хотите, чтобы ваши дети выздоровели, выжили и сохранили искру, — закончил он жестко.

Ванора отреагировала первой. Нашла взглядом голубоглазого мальчугана на койке в углу, судорожно сглотнула.

— Мой Иши. Он очнулся…

Замерла на мгновение, затем низко поклонилась — всем нам сразу, и хрипло выдохнула:

— Сделаем. Лично прослежу… Спасибо!

А дальше все закрутилось в стремительном водовороте событий.

Учитель ушел к Видану с известием о необычном поветрии и требованием немедленно уведомить о своих наблюдениях правителя и совет магов.

Я понимала, что дядюшка со старейшинами постараются всеми силами избежать широкой огласки. Фениксы и так не в лучшем положении, а это происшествие только ослабит их позиции. Особенно, когда станет известно, что клановые накопители пусты. Но речь шла о жизни детей — только она имела значение, и каждая минута была на счету. Нас с Мьиррой опекун мог проигнорировать, отмахнуться, тянуть время, а вот мэтра вряд ли откажется принять и выслушать.

Итак, Хобб отправился в центральный дом, Феня — в Лес, а мы остались с пациентами: следить за их состоянием и ждать Фарна, которому Шур уже успел обо всем доложить.