Вернуть всё

      – Добрый вечер. Мама не пришла?

      Он подошел поближе, будто не веря своим глазам.

      – А что, ее нет? – от него пахнуло свежим запахом коньяка, и Наталья поняла, что он выпил.

      – Нет. Я к Ивану Александровичу пришла, автобус попросить, но его в гараж вызвали. Что-то там стряслось. Он просил меня подождать.

      Александр пренебрежительно махнул рукой.

      – У Потапенко постоянно что-то случается. Паникер по жизни. – И потер лоб. – Голова зверски болит. Таблетку вот выпил, не помогает.

      Наталья хотела сказать, что таблетки нельзя пить со спиртным, некоторые совершенно несовместимы, но передумала. Если он выпил что-то в этом роде, то она все равно ничем не поможет.

      В воздухе разлилось какое-то странное напряжение, и она от греха подальше принялась пятиться к прихожей, невнятно бормоча:

      – Хорошо, я пойду. Потом поговорю с Иваном Александровичем. До свидания!

       Она уже лихорадочно натянула куртку, когда ее за рукав ухватил Александр.

      – Куда! Ты мне нужна!

      – Ты пьян! Отпусти меня!

      – Чушь! Ты специально сюда заявилась, чтоб меня соблазнить!

      Он поволок ее в свой пристрой. Наталья пыталась зацепиться за косяк, но он этого даже не заметил. Зайдя к себе, он захлопнул дверь на родительскую половину и принялся ее жадно целовать, одновременно стягивая с нее куртку. К своему ужасу Наталья поняла, что ей совершенно не хочется сопротивляться. Его руки и губы казались такими желанными, что она застонала, не понимая, что это с ней.

      Пользуясь ее растерянностью, Александр моментально ее раздел. Она пораженно подумала: можно подумать, у него большая практика. Его лицо горело, как в огне, глаза были туманными, будто он принял дозу наркоты.

      – Александр, опомнись! Прекрати сейчас же! – она нашла в себе силы воззвать к его разуму.

      – И не подумаю! Ты давно этого хотела. Думаешь, я не видел, какими ты смотрела на меня глазами? С потрохами съесть хотела!

      Наталья поразилась, она и не предполагала, что ее тайные желания могут быть столь явными.

      – Это тебе показалось! – она рванулась, пытаясь освободиться, но в результате оказалась распластанной на диване рядом с голым мужчиной.

      Голова кружилась, руки стали неимоверно тяжелыми. Она понимала, что нужно попытаться привести его в чувство, сопротивляться, но сил не было. Хотелось совсем другого: обнять его, приласкать, сказать, как он ей дорог.

      И когда он странно нежным голосом попросил ее поцеловать его, она выполнила его просьбу. Хотя прекрасно знала, к чему это приведет. Сначала он был напорист, почти груб, но все равно она плавилась от наслаждения. Потом он стал мягок и нежен, и Наталья забыла про все: про осуждение односельчан, про свою неудавшуюся жизнь и зарок никогда больше не связываться с мужчинами.

      Опомнившись, поняла, что лежит рядом со спящим Александром на узком диване. Его лицо приняло обычный цвет, краснота прошла, и он уже не казался больным. Она осторожно встала, быстро оделась и посмотрела на себя в зеркало. Теперь красной и растрепанной была она. Она прошла в ванную, постаралась хоть немного привести себя в порядок.

      Потом приоткрыла дверь в другую половину и прислушалась. Было тихо. Быстро повесила куртку на место и села на диван, взяв в руки «Комсомолку». Минут через десять вернулся Иван Александрович и весело объявил:

      – Заждались?

      – Нет, я читала ваши газеты. Сто лет их не видела.

      – Люблю почитать, грешным делом. И терпеть не могу компьютеры разные, планшеты. От них только глаза болят, а удовольствия никакого. Не то что журнал или газета. Их и в руках-то держать приятно. Но я вас заболтал. В общем, докладываю: к следующей субботе автобус будет готов. Можете сообщить радостную весть своим ученикам.

      Наталья поднялась и постаралась сказать как можно довольнее:

      – Замечательно! Спасибо вам большое, Иван Александрович! Ну, я пойду.

      Она вышла в прихожую. Иван Александрович обходительно проводил ее до выхода. Она попрощалась, еще раз поблагодарила его и пару шагов прошла по тропке к дороге.

      И тут ей навстречу появилась Анфиса Николаевна. Она видела, как Наталья вышла из ее дома, и подозрительно спросила:

      – Вы не от нас идете?

      – Добрый день, Анфиса Николаевна! Да, от вас. Просила у Ивана Александровича автобус для детей. Поедем в ботанический сад в следующую субботу. Хороший человек у вас муж. Отзывчивый.

      – Да уж. Иногда даже чересчур. – Анфиса Николаевна сразу заметила необычную красноту гостьи и была подозрительно въедлива. – Вы не заболели, случайно?

      – Нет. Просто у вас тепло, а я привыкла к прохладе. Сами знаете, у нас в таунхаусе холодновато.

      – Знаю, знаю. Ну, до свиданья!

      Чувствовалось, ей больше хотелось сказать «прощайте», но настолько отступать от традиций она не стала. Зайдя в дом, первым делом потребовала у мужа:

      – Что у нас тут эта цаца делала?

      Иван Александрович удивился.

      – Пришла по делу. А что?

      – А то, что не нравится мне это. Нечего ей у нас делать! Ежели чего надо, то могла бы к тебе в контору прийти. Чего она тут у нас вынюхивала?

      – Что-то я тебя не понимаю? Сколько народу тут у нас бывает, и по делам, и без них. И ничего. А учительница пришла, так ты сразу «нечего делать».