Вернуться домой

— Жить долго, очень долго и быть здоровым. Заниматься любимым делом, учиться, потому что интересно, а не потому, что нужен диплом. Работать не ради денег, а потому, что хочется помочь людям, и потому что интересно. Жить в окружении таких же занятых делом, серьезных, увлеченных людей. Жениться на женщине, которая всю жизнь будет тебе верна. Клаус, ты представить себе не можешь, какое это... облегчение. Какой может быть жизнь — среди своих. Я так живу уже больше полувека, и знаешь — мне никогда не надоест.

— А как же эти... урку? — скептически поинтересовался я, — они не хотят жить по-человечески?

— Хотят, но у них другое представление о человеческом. Клаус, урку выиграют, если мы открыто признаем свое существование и начнем жить отдельно. Мы создадим для них условия — какие они захотят сами. Мы ведь не собираемся убивать их, упаси Боже, или превращать в рабов.

Он огляделся в комнате. Встал, подошел к стенному шкафу. Достал из сумки небольшой прибор с раструбом, раздалось короткое гудение и щелчок, будто нечто развалилось на части.

— Извини, — сказал Анквилла, повернувшись ко мне, — твои друзья оставили здесь подслушивающее устройство. Это не в моих интересах, ты понимаешь...

Я хмыкнул.

— Можно просто говорить тихо и быстро. И они не смогут это расшифровать, у них нет людей, настолько хорошо знающих немецкий, — посоветовал я.

— Неплохой совет, спасибо, — Анквилла снова уселся за стол, — ну что, Клаус. Я думаю, будет лучше, если ты будешь задавать вопросы. Я постараюсь ответить, как смогу.

Признаться, я растерялся. Вопросов было море. Я вообще не ожидал такой беседы, и честно говоря ,толком не подготовился. Надо было продумать все варианты вместо того, чтобы шарик по лабиринту гонять.

Хотя мог ли я предположить, что преступник — мой собственный двоюродный дед?

Причем я понимал, что это правда. Да и зачем бы он стал мне врать?

А может быть, как раз и проверить для начала этот факт?

— Если вы действительно... Вернер Оттерсбах... знаете, такая шкатулка с жемчужным бисером? Черная, и бисером на ней — цветы.

— Мама хранила в ней пуговицы, я знаю, — ответил Анквилла, — мы их таскали для игры... игра у нас такая была, в пуговицы.

Черт возьми! В наше время эта шкатулка хранилась в стенке, теперь со старыми фотографиями, и отец порой рассказывал ее историю, и раньше в ней действительно хранили пуговицы.

— Откуда она взялась у прабабушки?

— Подарили на свадьбу, — без запинки ответил Анквилла.

— У дедушки... деда Франца шрам на предплечье. Откуда?

— Мы баловались с отцовскими реактивами. Сделали нитроглицерин. Ему тогда было десять лет.

Я порылся в памяти. Нет, слишком мало я знаю об истории своей семьи. Да и разве этого недостаточно? Чего я еще от него жду?

Это мой двоюродный дед. Невероятно, да, но что в этой истории — вероятно? Что в этой истории обычно и нормально?

— Ты, значит, общался с моими родителями? Со мной в детстве? — тихо спросил я.

— Нет, конечно. Но я видел их, видел тебя. Издалека. Немного наблюдал за вашей жизнью. Вы же мне не безразличны, и Франц, и вы — вы мне родные люди. Если бы что-то нужно было, я бы помог. Но вы и так неплохо жили.

— Как ты убил Шефера? — спросил я, — почему в теле не нашли пуль?

— Для материальной культуры амару, — ответил он с готовностью, — всегда были характерны самоуничтожающиеся предметы. Их разрабатывали еще десять тысяч лет назад на материке, который вы называете Атлантис, а мы — Лаккамару. В частности, нам было несложно создать и такие пули. Они удобны — не оставляют вещественных доказательств.

Дед протянул мне небольшую выпуклую линзу, почему-то ярко-красного цвета. Я повертел линзу в руках.

— Что это?

— Микрокибер... неважно. Видишь там пятнышко синее? Нажми на него с силой и положи линзу на стол.

Я отыскал на поверхности линзы крошечное, скорее уж фиолетовое пятно, надавил. Положил предмет на стол, несколько секунд ничего не происходило, а затем линза начала словно таять, уменьшаясь в размерах. Куда девалось вещество — было неясно, хотя когда я приблизил взгляд к линзе и пригляделся, то заметил легкий розовый ореол вокруг нее — похоже, она просто испарялась. Я осторожно прикоснулся к тающей линзе — температура ее не изменилась. Через пару минут поверхность стола была совершенно пуста.

— Вот так это происходит, — кивнул Анквилла. Я посмотрел на него внимательно.

— А как тебе удалось выйти из закрытой комнаты? И Лауру вывести?

— Комнату, конечно, пришлось открыть. Но кибер можно запрограммировать на то, чтобы он задвинул защелку и самоуничтожился. А как мы вышли... подожди...

Анквилла порылся в сумке. Достал несколько более громоздкий прибор — величиной с томик универсального словаря Дуден.

— Лан-генератор, — пояснил он, — портативные разработали не так давно. Практически непробиваем для вашей техники. Вообще-то стационарный лан-генератор существует уже более тысячи лет. Поэтому вам не найти наши города.