Вернуться и вернуть

Тот прислушался к ощущениям, кивнул и… Взмыл в воздух, описывая вокруг меня спираль.

Хватило нескольких минут, чтобы мьюр со своим мерным шнурком добрался до всех необходимых к измерению частей тела, одновременно диктуя наблюдения кусочку угля, со скрипом скользящему по бумаге. Столбики цифр и заковыристых значков покрыли листок чуть ли не полностью с двух сторон: никогда не видел, чтобы портному требовалось столько данных для пошива платья. Правда, мерки могли сниматься и впрок. Для гроба, к примеру… Шутка. Как всегда неуместная.

Когда исполненный достоинства и довольства выполненным поручением домовой выкатился из комнаты, не забыв прикрыть за собой дверь, Мантия убрала Вуаль. Но лучше бы она этого не делала!

Возвращение к нормальным ощущениям было не просто болезненным, а почти невыносимым. Словно тысячи невидимых струй воды ударили в тело, сминая мышцы, прорывая кожу и устремляясь внутрь, чтобы растечься вязкими лужицами повсюду — от пальцев до головы.

Почему так больно?

«Ты и в самом деле себя не любишь…» — подводит итог Мантия.

При чём здесь любовь?!

«Даже хуже: тебе на себя наплевать…»

Это ещё почему?

«Ты горишь желанием облегчить жизнь всем вокруг, а свою ни в грош не ставишь…»

С чего ты взяла?

«Ну как же!.. Помогать прислуге — где это видано?»

Я же объяснил!

«Что объяснил? Свою нелепую щедрость?.. А стоила ли она того?» — горький упрёк.

Я считаю, стоила!

«Конечно… Вот так и будешь всё время на мелочи растрачиваться… Нет, чтобы беречь силы для чего-то по-настоящему замечательного…»

Что в моей жизни может случиться замечательного?

«Мало ли… Всякое бывает…» Мантия снова уходит от ответа. Впрочем, этот вопрос меня не волнует. А вот другой…

Почему мне больно? Ведь я столько раз пользовался Вуалью, что уже перестал замечать переходы туда и обратно.

«Перестал… Совершать переходы в местах Средоточия Нитей[53] — самый дурацкий поступок, который только можно придумать!»

Средоточие Нитей? В самом деле… Но почему оно влияет на меня? Раньше такого не было.

«Раньше всё было иначе… Всё было по-другому…»

Что же получается: дома мне нельзя закрываться?

«Можно… Только осторожно… — тоненький смешок. — Хотя лучше оставить всё как есть…»

Но тогда… Мне что, предупреждать о своём появлении заранее?

«А что? Идея неплоха… Заведи себе дудку… Или барабан… Будешь ходить и настукивать какой-нибудь простенький марш…»

Издеваешься?

«Слегка…» Даже не отнекивается, мерзавка. Барабан, угу. Ещё бы предложила колпак с колокольчиками.

Это несправедливо!

«А мир вообще несправедлив… Но в данном случае ты обвиняешь его слишком поспешно…»

Неужели?

«Ужели… Он ещё не представил все аргументы в свою защиту, а ты уже вынес приговор, не подлежащий обжалованию… Нехорошо… Стыдно…»

Стыдно?! И чего я должен стыдиться? Об меня только что ноги не вытирают, а ты твердишь: не будь таким категоричным!

«Ноги? А что делаешь ты сам? Зачем выместил на эльфе своё нелепое возмущение?»

Нелепое? Очень даже…

«Лепое?.. Дорогой мой, кого ты хочешь обмануть? Меня? Спешу сообщить: не получится… Себя? А в чём смысл? Себя обманывают те, кто не может понять и принять происходящее, а ты…»

Понял? А может быть, принял?

«Насчёт „принял“ утверждать не берусь… По-моему, ты пока что совершенно трезв… А насчёт „понял“… Скажи честно: слова Магрит кое-что тебе подсказали? Подсказали ведь?..»

Ну… Да.

«И что именно?»

Если она и имела в виду Ксаррона, заводя себе эльфа, похожего на него, то речь о мести не шла.

«Правильно… Теперь осталось сделать всего один шаг в правильном направлении и…»

Кстати о шагах! Что-то меня качает…

«Тогда ляг и постарайся заснуть…»

Заснуть… Легко сказать.

«Что же тебе мешает?»

Эльфы, приносящие одни неприятности.

«Позволю себе не согласиться: этот конкретный эльф принёс тебе пользу…»

Какую же?

«Напомнил, как ты сам к себе относишься…»

И в чём польза?

«В самом общем случае количественные изменения имеют свойство переходить в качественные…»

Ближе к теме!

«Чем чаще тебе будут говорить о твоих ошибках, тем больше вероятность, что ты захочешь их исправить…»

Исправить? Конкретно эту?

«И эту, и многие другие… И те, что уже совершены, и те, что только ждут своей очереди…»

Их много?

«Тебе виднее… Ложись спать!»

* * *

Я чувствовал себя разбитым. И продолжительный сон без сновидений не помог исправить положение.

Стены моей крепости снова подверглись штурму.

Наверное, я вообще зря её выстроил, эту крепость. Зря спрятался в ней от мира. Когда именно это произошло? В раннем детстве? В юности? Или же совсем недавно?

Определённого момента нет и быть не может. Крепость росла постепенно. По камешку. Сначала стены были невысоки и зияли огромными провалами. Потом какое-то время ворота оставались открытыми. А потом… Ни одно моё предложение не находило ответной реакции, и я решил: хватит. Кстати, самое неприятное, когда тебя не замечают. Легче пережить болезненный удар, чем равнодушно скользнувший мимо взгляд. Правда, и в этом смысле мои суждения однобоки, потому что искреннее участие мне почувствовать ни разу не довелось…