Вернуться из смерти

  Пальцы девушки сомкнулись на нём, её язычок скользил по поросшей жёстким волосом мощной груди короля, и у Амори вырвался первый стон. Он распустил верёвку юбки, вместе со штанами юбка бессильно упала на пол, и в следующий миг с протяжным стоном-вздохом Бартейла впустила в себя "копьё". Амори неторопливо, смакуя каждый миг проникновения, вошёл в девушку и ритмично задвигал бёдрами, всё ускоряя ритм. Каждый раз, когда он проникал в неё на всю глубину, Бартейле казалось, что это тёплое, упругое, будто налитое силой тело заполняет её всю, она чувствовала, как пульсирует от избытка жизни эта часть королевского тела. Каждый толчок сотрясал её, и с каждым его движением рос девятый вал страсти, вот-вот готовый захлестнуть обоих. Движения Амори стали быстрыми, резкими, властными, он чувствовал, ещё чуть-чуть, и тело вырвется из повиновения, одурманенное страстью. Пусть в обычной жизни она лишь невольница, не более. Здесь и сейчас Амори был готов признать в ней равную. На столе, заменившем брачное ложе, больше не было рабыни и господина. Как было тысячи тысяч раз до них и пребудет после, здесь были только Он и Она, наслаждающиеся великим даром сладостной Алхи Милостивицы.

  Почувствовав, что не в силах больше сдерживаться, Амори отпустил себя на волю. С глухим рыком он излился в жаждущее самого главного лоно юной сколенки, и его стон слился с её радостным криком. Каждый из последних, сумасшедших от страсти толчков отзывался волной восторга, будто она парила над землёй в солнечный день. А когда внутрь хлынули его любовные соки, девушка на миг забыла, кто она такая, остался лишь пьянящий океан наслаждения, столь сильного, что почти неотличимо от боли - и невероятно желанного. Если бы знала такие мудрёные слова, девушка решила бы, что она попала в параллельную вселенную. Зато теперь, когда вновь осознала себя, она поняла главное. Она обязательно вернётся туда. И не раз. Если король вновь окажет ей милость.

  Словно завершая их союз, Амори запечатлел на устах девушки долгий поцелуй - уже не жадный и неистовый, а ласковый и умиротворённый. Всё кончилось, но король не выходил из её лона, словно опасаясь прервать это ощущение влажной, горячей, такой послушной, доверчивой и притягательной плоти, обнимающей его "копьё любви". Такого с ним ещё не бывало - ни королева, ни зарёванные сколенские дурищи, которых тащили в его походный шатёр рыцари, ни профессиональные куртизанки не погружали его в столь испепеляющее, абсолютное наслаждение. Быть может, всему виной то, что уже много недель ему не до женщин? Но отчего-то кажется, что она как вино для пьяницы - сколько ни пей, всё будет мало. Да! Она должна жить во дворце и дарить ему радость. Сами Боги её послали, чтобы он не забывал о простых человеческих радостях.

  - Всё хорошо, ваше величество? - спросила Бартейла. Только сейчас она вновь вспомнила, с кем свела судьба. Король... Да не просто король - сильнейший правитель Сэрхирга, мало не Император. Если ему не понравилось... Да он же в порошок сотрёт!

  С немалым усилием Амори оторвался от сладкого ротика девушки. Король отстранился, но только для того, чтобы окинуть восхищённым взглядом её всю. Причёска растрепалась, русые волосы разметались по столу, солнечный луч упал в окно, осветив девушку, и её грудь словно засветилась матовым неярким светом. По припухшим от поцелуев карминовым подушечкам губ скользил влажный язычок, и на его кончике солнце поблескивало, как на бриллианте. Не удержавшись, король вновь накрыл её рот своим, ощутив на губах упругость девичьего язычка. Снова их дыхание смешивалось, и Амори захотелось вновь обладать ею. С каждым мгновением поцелуя, с каждым касанием тёплых пальцев погасший огонь разгорался, королевское копьё снова наливалось силой. Он сам не заметил, как вошёл вновь, властно раздвигая её нижние губы, и девушка покорно и страстно отдалась любовной игре...

  Воистину, прекрасны творения Богов! И одно из самых прекрасных только что утолило его страсть. Это их первая встреча - но, Амори не сомневался, не последняя.

  - Мне пора, Бартэйла, - произнёс король, когда огонь страсти угас окончательно. - Но знай: если кто посмеет обидеть тебя, или твоего брата, или твоего сына - он будет иметь дело со мной. До встречи, милая.

  - До встречи, - прошептала Бартейла. По телу разливалась сладостная, томная усталость, какая бывала только после близости с... Нет, не вспоминать! Мастер Михалис - светлое прошлое. Настоящее - Амори. И, если она не сглупит, будущее - тоже он.

  Этот день ничем не отличался от череды других. Так же с утра пришли амбалы с лекарем, который удовлетворённо осмотрел раны - и решительно снял бинты и лубки. Как всегда, Морреста кормили - но теперь он мог есть сам, без помощи девушки-служанки (её, кстати, тоже что-то не видно). Лекарь удовлетворённо кивнул: ему нравилась воля пленника к жизни, помогавшая в лечении.