Вернуться к тебе

— Да, знаю. Знаю, он вернулся домой, и мы все благодарны судьбе за это.

— Я не об этом, Леви. Я о том, что он возвратился домой. Он не обязан был возвращаться. Он мог завербоваться по новой. Или где-то с друзьями поселиться. Или где-то еще сам по себе. Но он пришел домой. Он предпочел вернуться домой. А это значит, что он тоже тосковал по вам, и ему, наверное, нужна ваша помощь, чтобы найти обратную дорогу.

Бо превратился в точку. Маленькая фигурка на горизонте. Мы сильно отстали. Я не сомневаюсь: Селин нарочно вынуждает меня идти медленнее, но так я могу идти весь день. Всю жизнь.

Наконец мы догоняем Боаза рядом с магазином. Он какое-то время ждет нас. Снял мою бейсболку «Red Sox» и сидит на краю тротуара с наполовину съеденным сэндвичем и пустой бутылкой от минералки.

Я вхожу в магазин, чтобы купить что-нибудь поесть себе и Селин. Я не знаю, что она любит, поэтому покупаю слишком много. На всякий случай.

Когда я возвращаюсь, Селин сидит рядом с Бо и смеется — он ей что-то рассказывает. Это история про нее, которую Бо слышал от Митча. Селин было три годика, и она пошла в супермаркет с родителями и братом и заблудилась там, когда все стали выбирать себе еду и каждый хотел разное. А ее потом не могли разыскать целый час, а когда охранники привели ее к родителям, у нее на шее был шарф, а еще она взяла солнечные очки и сумочку. И она ужасно удивилась, почему все так сильно огорчены.

«Где ты была?» — спросили у девчушки. «Ходила за покупками!» — ответила она.

— С тех пор я не большая любительница ходить по магазинам, — признается Селин. — Пожалуй, это не так уж весело, когда в самом деле надо платить за то, чего хочешь.

В этой сценке у входа в мини-маркет есть много такого, что повергает меня в шок.

Боаз знает Селин. Он про нее знает кое-что, чего не знаю я. У него есть истории. Он помнит, как рассказывать истории. Он может быть обаятельным. Он этого не утратил. Он до сих пор умеет заставить окружающих улыбаться. Люди могут находиться рядом с ним и чувствовать себя легко и просто. Беспечно. Посмотреть хотя бы на Селин.

А я стою как дурак с пакетами, доверху набитыми упаковками с едой, и этой еды слишком много.

— Твой брат, — говорит Бо. — Он хороший мужик.

Селин смеется:

— Мужик? У него в комоде до сих пор лежит пижама со Спайдерменом, и я знаю, как он боится щекотки.

Я кладу мои покупки на тротуар:

— Кушать подано, барышня. — Я отвешиваю Селин легкий поклон. — Я постарался охватить все основные виды продуктов.

Девушка съедает гораздо больше, чем я мог себе представить, — в частности, уплетает три пакета чипсов. Покончив с едой, Селин стряхивает с себя крошки, встает и говорит:

— Ну что ж, ребята, а теперь, я так думаю, настало время нам пойти своими дорогами.

— Но… мы же должны проводить тебя до дома твоей матери. Это же правило службы доставки — «от двери до двери»!

— Она живет в двух милях к востоку отсюда. А вам, как я понимаю, надо на юг.

— От двери до двери, — повторяю я.

Боаз кивает.

— Как это галантно с вашей стороны, — улыбается Селин.

Две мили пролетают, как два квартала.

Не успеваю я опомниться, как мы уже стоим перед таунхаусом.

— Пришли, — сообщает Селин.

— Пришли? — переспрашиваю я.

— Отвернись, — говорит она.

Я боюсь, что девушка толкнет меня в спину — придаст ускорение на дорожку, так сказать, и дело с концом. Я понятия не имею, как надо себя вести в такие моменты.

Бо делает вид, что изучает карты. Стоит, прислонившись к фонарному столбу. Селин машет ему рукой. Он машет ей в ответ.

— Счастливого пути, — кричит Селин.

Бо опускает глаза и продолжает разглядывать карту.

Селин расстегивает молнию моего рюкзака, вынимает мой мобильник и панамку с цветочками. Повернув меня лицом к себе, она вносит номер своего сотового в мою телефонную книгу, нажимая на клавиши кончиками пальцев с обкусанными ногтями.

— Я уже протопала с тобой больше десяти миль пешком, — смеется Селин. И протягивает мне телефон: — Теперь твоя очередь.

Она нахлобучивает панамку мне на голову. Сжимает широкие поля обеими руками и притягивает меня к себе. И быстро целует меня. Слишком, слишком быстро. И улыбается.

— И отыграй обратно свою бейсболку, ладно? — просит Селин. — Эта панамка с твоими глазами не сочетается.

Глава семнадцатая

Мы шагаем до заката.

Наконец останавливаемся. Чтобы переночевать в Филадельфии — «городе братской любви». Это название придумал Уильям Пенн[30], английский квакер, который представлял, что здесь такое место, куда любой, независимо от цвета кожи, религии или личного прошлого, мог бы прийти и жить в гармонии и мире.

Все это я узнал из буклета мотеля. Я этот буклет уже второй раз перечитываю, потому что Бо со мной не разговаривает. На самом деле наш номер в мотеле похож на дом собраний квакеров. Такая тишина.

Тот еще город братской любви!

— Прости, — говорю я.

Молчание. А мне бы так хотелось, чтобы он снова рассказал эту историю про маленькую Селин. Хоть бы что-нибудь сказал. Хоть что-нибудь!