Вернуться в осень

– Не разленишься. Боюсь, у тебя всегда будет хватать своих дел. Просто привыкнешь.

– Ты думаешь, они надолго... с нами?

– Думаю, что да. Именно так и появляются самые преданные и привязанные слуги. И преданность и привязанность – заметь, с обеих сторон – потом передаются из поколения в поколение...

Из леса появился Юрм и вывалил у костра толстую охапку дров, потом поцокал языком, опасливо глянув на небо, и начал прилаживать над Сергеем и Энией широкий плащ. Малышка Аваля путалась под ногами, смешно пытаясь помочь и маме и папе одновременно.

– Пойдем прогуляемся. – Принцесса поднялась, чтобы не мешать, и потянула за рукав Сергея – тот виновато оглянулся:

– Может, помочь?

– Что вы, господин лорд. Тут делов-то...

– Никак не могу привыкнуть, – пожаловался Сергей Энии, когда они зашли за деревья. – Ведь мы ничего не платим, а нам служат...

– У тебя просто комплекс по этому поводу. Ну, во-первых, потом у нас обязательно все образуется. И, мне кажется, мы будем в состоянии назначить какую-нибудь ставку.

– Ого. – Сергей остановился. – Как ты сказала? Комплекс? Неужели вы знаете, что это означает?

– Ну... – Она ответила внимательным взглядом и прищурилась. – Я знаю, что ты не всегда был наемником, Сережа. Но твое мышление... Мне иногда кажется, что ты оканчивал одну из высших академий Шеола. Хотя и не знаешь многих обычных мелочей... Изыскания профессора Нагодарской академии Урма в области человеческой психики достаточно известны.

– Психики, – тихо для себя повторил Сергей. – Даже так... Совсем рядом с психологией.

– Что с тобой, Сергей?

– Да так... – Он поднял задумчивые глаза. – Это я о своем, о женском. Кстати, можно вопрос? Из области психики. Но предупреждаю – он очень личный, ваш личный.

– Наш личный? О-очень интересно.

– Эния... – Он немного подумал. – Скажи... Было ли что-нибудь личное между твоей сестрой и... и Эгиваром Троем, королем Нагорта.

– Так... – Она медленно двинулась дальше, Сергей за ней. – Почему ты так решил?

– Мне так показалось. Когда мы вместе завтракали во дворце, в летнем саду. Если не хочешь, можешь не отвечать, это совсем не обязательно.

– Даже не знаю, Сережа, это не мое дело, это Илламии...

– Все ясно. Я уже понял.

– Понятно, что понял, – вздохнула она. – Они очень любили друг друга, очень. Всегда и везде были вместе и никогда не разлучались – весь курс ими любовался. Но это было так давно, еще в академии Нагорта...

– Ясно. Прости меня, Эния.

– А потом... Ты, наверное, знаешь, что было потом. Потом была война. С Нагортом. С Эгиваром.

– Знаю. Но ведь война была из-за другого. Из-за вашего отца и этой... Этой злополучной митры.

– Да. – Она приподняла тяжелые ветки и, пригнувшись, скользнула на дорогу – там остановилась и повернулась к Сергею лицом, привычно обняв себя за плечи руками.

Он невольно залюбовался ее силуэтом – четко выделяющимся и даже просвечивающимся в последних лучах заходящего солнца. Любит иногда природа совершенство...

– Вот так политика и рушит все, – сказал Сергей. – И дружбу, и любовь... И идеал.

– И что?

– Да нет, это я так...

Она обернулась, посмотрела на солнце, потом на Сергея и отошла в сторону, чтобы не стоять против лучей. Затем присела на корточки и задумчиво провела линию на грунте дороги.

– Сережа...

– Да? – Он остановился рядом, любуясь плавными движениями изящных рук и тонких пальцев. Неужели такими руками можно стирать белье?

– Ты мне когда-нибудь расскажешь... все?

– Конечно. Только боюсь, ты не поверишь.

– Поверю. Тебе – доверю. Ты только не обманывай, ладно? Я очень тонко чувствую ложь.

– Тогда ты почувствуешь и правду.

– Если это не будет то... во что ты просто веришь.

Сергей промолчал.

– Ты какой-то очень странный, Сережа, – мягко сказала Эния. – И я почему-то заранее боюсь твоего рассказа – не знаю почему. Боюсь, что во что-то будет очень непросто поверить, как непросто поверить в легенду... Как про Охотника Хрома.

– Кто это, кстати. Я не раз такое слышал.

Она не удивилась, только взглянула на него вверх.