Вернуться в осень

Он уже заметил, что система «вольного меча» пользовалась здесь большим уважением. Система была закрытая, чем-то напоминая клановую. Чужих брали крайне редко. Нужно было заработать авторитет, в достаточной степени прославить имя, прежде чем... А тут почти с бухты-барахты. К тому же Сват пользовался уважением и известностью в своем кругу.

Одни сутки. Всего одни сутки знакомства и... М-мда. Но это ли ему надо? Для этого ли он пришел на эту землю? Хорошо, а для чего тогда? Работать все равно надо. Сапожником? Садовником? Что он умеет делать? В этом мире профессиям тоже учатся. И чаще всего с детства...

– Не отходи далеко. – Сват спрыгнул с коня у парадного входа. – Мне могут понадобиться... возможно, твои знания о Рохе.

– О Рохе? Здесь? – Сергей соскочил следом и подвел Мрака к коновязи.

– Не знаю... Ничего не знаю. – Сват задумчиво посмотрел на потемневшее плотное небо. – Но что-то... Нехорошо совсем. Предчувствие. Немного похожее бывало когда-то у Далича. Трудно объяснить.

...Ближе к полуночи начали прибывать гости. Они подъезжали в каретах, без каких-либо опознавательных гербов на дверцах, тихо и спокойно поднимались по лестнице и исчезали во внутренних залах дома. Странные, скромные и молчаливые люди. Из числа благородных, это было заметно сразу. Что, интересно, они здесь устроили – тайный совет? Или сговор? Заседание «антигитлеровской коалиции»? Какое ему дело? У города должны быть свои власти, чтобы думать об этом.

Камбит перехватил взгляд Сергея и махнул рукой. В небольшой комнатке, похожей на кабинет, сидели Шорник и Гай – свои ребята. «Как ты? – Камбит прикрыл дверь и заговорщицки подмигнул, Гай извлек небольшую бутылочку. – Ангорский ром. Сват разрешил по маленькой. Для ясности». «Да я вообще-то уже лучше...» – Сергей был неуверен, но ангорский ром действительно оказался отменным, и в голове сияла просто ослепительная ясность. Отличные ребята, ну просто очень. Это даже не группа, это больше похоже на семью... «Так, что-то я... Да нет, все в порядке. Но, наверное, хватит». «Ладно, по местам, уже почти двенадцать...» Друзья, хлопнув Сергея по плечу, исчезли за дверью. О чем он еще думает, кретин? Таких товарищей днем с огнем во всем Шеоле... Любой мечтает в их ряды. А тут только сутки, и уже... Лети, дурень, говори Свату: да, да, да! Куда ты еще... Елки. Что-то нехорошо в голове... Лучше пройтись.

Сергей поднялся и с удивлением обнаружил, что руки не совсем хорошо слушаются – он не сразу попал по ручке двери. «Так. Непорядок. Ну ничего, сейчас пройдемся... Сюда, по коридору. Откуда мы заходили – справа? Кажется, справа. Сюда. Ого, здесь я не был... Назад. Кто это там машет, дворецкий? Чего махать, уже ухожу. Даже уже ушел. Так, а это что такое? Ну и дом, заблудиться можно. Настроят таких... Нет бы – коридор и комнаты по бокам. Как в общежитии. Нет – давай лабиринт. Дурдом. Ага, вот она, портьера, – за ней точно коридор... Ух ты».

Он остановился, пытаясь сообразить. В просторном темном зале с довольно низким потолком небольшими группами стояли плохо различимые в темноте люди, тихо перешептываясь между собой и посматривая в конец зала, на невысокое возвышение. Вероятно, потолок был невысоким специально, для контраста...

Потому что на возвышении виднелась неярко освещенная одинокая женская фигура, покрытая вуалью, и у нее над головой потолка не было – там сверкали звезды... Это было тем более странно, что Сергей точно знал – на улице идет предсказанный Сватом дождь и небо плотно затянуто облаками.

Он попробовал сосредоточить и привести в порядок плывущие вразброс мысли... Что за странное место, почему под звездами и почему одна... Она очень одинока и очень несчастна, одна, на этом жутком возвышении. Сергей не понимал, откуда у него такое ощущение, но уверенность в этом росла с каждой минутой. Люди о чем-то тихо говорили между собой, их, видимо, мало трогало, что все это как-то неправильно... Она не должна быть там одна, на виду, когда других совсем плохо видно, когда все решают какие-то свои дела и бросают взгляды только на нее. Зачем? Зачем смотреть на боль? Она и так несчастна, зачем делать ее еще несчастней?

И не находится никого, кто бы смог взять ее за руку и увести из этого места, из этого темного сумрачного зала с непонятными звездами над головой... Кто бы смог успокоить, рассказать, что мир не такой уж страшный, что бывает и день, и солнце, и лес. Что не надо грустить, что любое несчастье можно пережить и что всегда может найтись рука, которая поддержит в нужный момент. Что обязательно будет плечо, на которое можно опереться, и прислонить голову, и выплакаться вдоволь. И потом улыбнуться, потому что завеса горя спадет и звезды сменятся солнцем.

И не нужно смотреть на этих людей – они не знают, они просто не понимают, что мир создан совсем не для этого, что в мире нужно искать совсем другое... Рассвет, и улыбку, и смех веселой детворы, и «Доброе утро, родная. Ты знаешь, я больше никуда не поеду, я останусь с тобой и с детьми...». И тогда не нужны дворцы и дальние страны, огромные угодья и чужие красоты...