Вернувшиеся

Ее пробрал страх. Она почувствовала себя под прицелом винтовки. Конни оглянулась, посмотрела на ближайший лес, но увидела лишь темные деревья.

— Заберите детей, — сказал Харольд.

Он взглянул на свой старый грузовик.

— Эй, парни, уложите Джима в кузов. Конни, ты тоже забирайся туда. Ложись и не поднимай головы, пока я не скажу!

— Папа, что-то не так? — спросил Джейкоб.

— Не волнуйся. Все будет хорошо.

Затем Харольд повернулся к Люсиль:

— Где оружие?

— Держи.

Она с гримасой отвращения передала ему пистолет.

— Выброси его.

Харольд сунул оружие за пояс и направился к кабине.

— Папа, что происходит? — спросил Джейкоб.

Он все еще стоял рядом с матерью. Она похлопала сына по руке, словно наконец признала его присутствие.

— А теперь всем тихо! — строго сказал Харольд. — Быстро забирайтесь в грузовик. Дети, садитесь в кабину и пригните головы вниз.

— А где сядет мама? — поинтересовался Джейкоб.

— Сынок, — рявкнул Харольд, — делай, что тебе говорят! Нам нужно убраться отсюда как можно быстрее. Я хочу вернуться домой. Там мы сможем обеспечить безопасность Конни и ее детей.

Джейкоб лег на сиденье в грузовике, и старик одобрительно похлопал мальчика по плечу, давая знать, что это для его же пользы. Он не стал извиняться, хотя уже жалел о том, что накричал на ребенка. Харольд считал, что человек не должен извиняться, если он не делал ничего плохого. Однако в его кодексе поведения не имелось запрета на похлопывание по плечу обиженного паренька.

Когда мальчик устроился, Харольд вышел из кабины и помог уложить тело Джима в кузове грузовика. Пока Люсиль наблюдала за этой сценой, к ней на ум пришла цитата из Писания. Она громко процитировала ее:

— «Мой Бог послал Ангела Своего и заградил пасть львам, и они не повредили мне, потому что я оказался перед Ним чист»[5].

Харольд не стал возражать. Слова звучали правильно.

— Поосторожнее, — сказал он, ни к кому не обращаясь в частности. — Придвиньте тело ближе к борту.

— Я раскаиваюсь, — все еще стоя на коленях, сказала Люсиль. — Раскаиваюсь. Это моя вина.

Когда труп Джима уложили в кузове, Харольд предложил Конни забираться туда же.

— Детей мы разместим в кабине, — сказал он.

Затем он извинился перед ней, хотя и не мог сказать, по какой причине.

— Так что, в конце концов, происходит? — спросила Конни. — Я ничего не понимаю. Куда мы поедем?

— Просто усади детей в кабину, — повторил Харольд.

Конни последовала его инструкциям. Дети сжались на сиденье рядом с Люсиль, Джейкобом и Харольдом. Старик велел им пригнуть головы вниз. Они покорно сделали, как им сказали, и тихо зашептались, когда грузовик помчался по шоссе, все больше удаляясь от города. Люсиль смотрела в темноту перед собой. Ее ум был занят другими мыслями. Конни ехала в кузове. Она лежала рядом с телом мужа — как делала это все годы их семейной жизни и последующей смерти. Она сжимала пальцами его руку. Ее не пугала и не расстраивала близость с мертвым. Она боялась только одного: разлуки с любимым супругом.

Харольд настороженно рассматривал темноту по краям лучей, идущих от фар. Он выискивал в кустах ствол ружья, который в любой момент мог выстрелить и послать его в могилу. Когда город исчез за краем леса и до дома осталось несколько миль, он вытянул руку и погладил предплечье Люсиль.

— Почему мы возвращаемся домой? — спросил Джейкоб.

— Когда ты был в Китае, одинокий и напуганный, что тебе хотелось сделать?

— Поехать домой, — ответил мальчик.

— Так поступают все люди, — сказал Харольд. — Даже если они предполагают, что там их ожидает ад.

Когда грузовик свернул с шоссе на грунтовую дорогу, которая вела к их дому, Харольд обратился к жене:

— Как только мы остановимся, сразу веди детей внутрь. Никаких вопросов. Не тревожься о Джиме. Просто заведи детей и Конни в дом. Ты слышишь меня?

— Да, — ответила Люсиль.

— Когда вы окажетесь внутри, поднимайтесь наверх. Не останавливайтесь ни на секунду. Все остальное можно будет сделать позже.

Выехав на подъездную дорожку, Харольд остановил грузовик, включил «верхний свет» и осветил фарами передний двор. Дом выглядел непривычно заброшенным. Харольд впервые видел его таким пустым и безлюдным. Он нажал на газ и медленно поехал вперед, затем добавил скорость, промчался по дорожке и, сделав крутой разворот, подогнал машину задом к ступеням крыльца, как будто собирался выгружать рождественскую ель или поленья для печи.

Старик интуитивно чувствовал, что за ними началась погоня — вот почему он действовал в такой спешке. И действительно издалека донесся грохот моторов. Судя по звукам, машины свернули с шоссе на грунтовую дорогу. Харольд открыл дверь грузовика и спрыгнул на землю.

— Быстро в дом! — крикнул он.

Харольд вытащил детей из кабины, собрал их вокруг себя, как маленьких жеребчиков, и указал им на крыльцо.

— Живее, детки. Бегите в дом и поднимайтесь наверх.

— Это уже интересно, — произнес Джейкоб.

— Ты тоже беги, сынок.