Читаем Верные до конца полностью

Посылаю тебе мое материнское благословение. Да умудрит тебя Отец в кротости и смирении нести крест свой. Да даст Он тебе сил все перенести. Да пошлет тебе и сил физических. Посещение тебя, вместе с радостью лично увидеть тебя, оставило глубокий след в моем старческом сердце. Все ближе и ближе берег другой неземной жизни. Многое переценивается, многое ближе становится. Одно не проходит и мощно снова и снова заливает душу, то что с ранней юности заставило отказаться от блестящей личной карьеры и теперь, в период, когда старость и ее немощи одолевают меня, мобилизует и возвращает к жизни — это страдание нашего многонационального народа: вид этих падших юных нарушителей и преступников еще более и более заливает жалостью к ним душу мою. Кажется, как издалека, так и вблизи, раздается голос Христа: „Вы дайте им есть“. Видела я, как искривленные злобой лица становились человеческими от доброго слова. Пробудить человека в зверином образе падшего — какая великая задача. Я все знаю, мое дорогое дитя — я знаю, как трудно это делать теперь, оттого сердце мое в глубокой печали. Думаю, что Тому, кто сотворил человека по образу и подобию Своему еще больнее. И ты к „злодеям причтен“. Кто может измерить глубину страдания матери? Но Он знает путь мой. И твой. Он говорит: „Мои мысли — не ваши мысли“. Доверие этому успокаивает душу. А бабушка Маша все мечтала видеть тебя дома, чтобы ты похоронил ее, но не дождалась. Я жду тебя домой, хочу верить, как всегда и всю жизнь, в торжество добра. Все жду пробуждения человеческих чувств и правды, вижу человека в каждом и не хочу допустить мысли, чтобы неправда победила. По вере вашей да будет вам! Увидят ли мои глаза это? Не знаю. Верь и ты в человека. Верь, что за коркой злых чувств есть место в каждом, где есть истинное лицо Божественного начала. Это непрактично в глазах людей, ты часто смешон и глуп, но это прекрасно, — не быть озлобленным в страданиях жизни. Светлый луч юности пронести сквозь бури жизни. А „Он врачует скорби их“; „утешайте, утешайте народ мой“. Это оставляю тебе в наказ. „Говорите к сердцу Иерусалима“ (Ис.40, 2). Пусть это будет твоим чувством и языком твоим. Ты еще молод, вся жизнь перед тобою. Как я желала бы видеть в глазах твоих сияние светлой души с надеждой и верой! О, мое дорогое дитя! Да хранит тебя Бог в сильной руке Своей! Желаю тебе мира в душе твоей. Вспомни стихотворение Надсона:


„Друг мой, брат мой, усталый, страдающий брат,

Кто б ты ни был не падай душой…

Верь, настанет пора и погибнет Ваал

И вернется на землю Любовь“.

Целую тебя.

Твоя мама.


25 октября 1967 г.

Мое дорогое дитя!

Я поговорила с Надей после свидания с тобою и очень скорблю, что ты сильно ослаб. Не скрывай от меня свое состояние здоровья в дальнейшем. Будем верить, что ты будешь скоро дома, а если нет, то скажем, как сказали трое юношей — Сидрах, Мисах и Авденаго. О моем здоровье не переживай — Господь усмотрит. Он водит нас уже не видением, а верой.


Друзья! Где вы теперь? К какому вас прибила

Чужому берегу сердитая волна?

С какою дерзостью, с надмением она

Над бездной страшною, кипящей вас носила?


В позорный саван ваша жизнь теперь одета,

Родные берега покрыты темной мглой,

А сердце жаждою и ревностью былой

Неутолимо просит ласки и привета.


И этой лаской к вам, поверьте вы,

Полны сердца скорбящие родимых и друзей,

Хоть и сокрыты вы, но множество очей

Глядят на вас и на клокочущие волны.


Не вы одни, но и отцы, и ваши деды

Перенесли и победили грозный шквал;

В нем некогда смущенный Симон утопал,

В нем маловерные друзья терпели беды.


Не унывай, мой брат, не ужасайся,

Пусть надрывается, лютует грозный шквал,

Но запретит, как запрещал Спаситель Сам

Ведь с нами Он, мой друг, крепись и не смущайся.


Если бы мог физически окрепнуть — это было бы величайшей утехой для меня. Да охранят небеса тебя в целости невредимым, чтобы ты был дома среди нас. Слезы наши считает ангел с небес и каплю за каплей собирает в чашу страданий. Храни себя, и да хранит тебя Господь! Да пошлет Он тебе благоразумие. Я тебя крепко целую и благословляю.

Твоя мама.


8 декабря 1968 г.

Поздравляю тебя с Рождеством Христовым и наступающим Новым Годом! Господь с тобою!

В эти торжественные дни, когда весь мир ликует, как хорошо чувствовать, что ты не одинок: Тот, Кто миры сотворил и всю вселенную, воплотился в малом, как дитя. Как велика любовь Его к нам, падшим грешникам. Он не оставляет нас одинокими нигде и никогда. Он незримо с нами и с тобою также.

В наступающем новом году я прежде всего желаю тебе иметь внутреннюю силу, чтобы преодолевать все трудности и не унывать. „Бедная, бросаемая бурею, безутешная! Вот я положу камни твои на рубине и сделаю основание твое из сапфиров, и сделаю окна твои из рубинов, и ворота твои из жемчужин, и всю ограду твою — из драгоценных камней“. Какие нежные утешения. Склони голову твою, как некогда Иоанн, на грудь Иисуса, чтобы Он был близок к тебе. А с Ним ничего не надо утомленной душе.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
100 великих кумиров XX века
100 великих кумиров XX века

Во все времена и у всех народов были свои кумиры, которых обожали тысячи, а порой и миллионы людей. Перед ними преклонялись, стремились быть похожими на них, изучали биографии и жадно ловили все слухи и известия о знаменитостях.Научно-техническая революция XX века серьёзно повлияла на формирование вкусов и предпочтений широкой публики. С увеличением тиражей газет и журналов, появлением кино, радио, телевидения, Интернета любая информация стала доходить до людей гораздо быстрее и в большем объёме; выросли и возможности манипулирования общественным сознанием.Книга о ста великих кумирах XX века — это не только и не столько сборник занимательных биографических новелл. Это прежде всего рассказы о том, как были «сотворены» кумиры новейшего времени, почему их жизнь привлекала пристальное внимание современников. Подбор персоналий для данной книги отражает любопытную тенденцию: кумирами народов всё чаще становятся не монархи, политики и полководцы, а спортсмены, путешественники, люди искусства и шоу-бизнеса, известные модельеры, иногда писатели и учёные.

Игорь Анатольевич Мусский

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии