Верные до конца

Во время следствия отец был вызван на очную ставку с В. П., который в присутствии следователя просил моего отца подтвердить, что он никакой духовной работы в г. Омске не проводил и, вообще, сидел дома. Отец подтвердил это. В. П. был выпущен на свободу, хотя в дальнейшем его не спасла пассивность: он был также арестован в 1937 году и умер в заключении.

Девять месяцев продолжалось следствие. Обвинение строилось на ложных показаниях двух духовно ослабевших верующих. Один из них работал дворником, а другая — домохозяйка… Оба были страшно запуганы и запутаны следователем и подписывали любые, самые невероятные измышления. Главное в этих фабрикациях заключалось в том, что, якобы, мой отец и другие в проповедях занимались антисоветской агитацией. Эти запуганные верующие и на очной ставке с отцом подтвердили придуманную следователем ложь. Правда, в глаза они не смотрели, как рассказывал впоследствии отец…

Однажды, придя после передачи домой, моя мать развернула белый мешочек из-под сахара, который передал отец, и на обратной стороне химическим карандашом рукою отца были описаны обе очные ставки и все, что говорили вышеназванные свидетели. Об этом она рассказала Александре Ивановне Семиреч.

Эта энергичная и верная Господу сестра посетила обоих лжесвидетелей, которые считали, что никто и никогда не узнает об их показаниях. Они были потрясены, что тайное стало явным, хотя и не знали каким образом.

Вот как это было.

Александра Ивановна взяла с собой еще одну сестру. Они нашли вышеупомянутого брата — дворника, и сказали, что хотят с ним побеседовать по очень важному делу. Он провел их в чердачное помещение большого дома. И там они сказали ему: „На очной ставке с Петром Яковлевичем вы сказали следующее…!“ И перечислили все, что он говорил и что отвечал мой отец… Этот брат никак не ожидал такого разоблачения. Он упал на колени и громко раскаялся перед Богом. Потом он рассказал, как его запугивали во время следствия, грозили арестовать и т. п. Он говорил: „Я очень мучаюсь за ложные показания! Я потерял мир и покой в душе. И теперь, я вижу, Господь окончательно обличил меня, я готов хоть в тюрьму, только бы вернуть все сказанное“.

Они помолились и решили, что на суде он скажет только правду. Аналогичное решение приняла и другой свидетель — сестра домохозяйка.

В конце 1936 года состоялся суд. Он проходил в большом зале обл. — суда по улице Ленина. Присутствовали родственники подсудимых и некоторые верующие.

В зале стоят фундаментальные церковные скамьи, взятые при конфискации молитвенного дома. Верующие с любовью проводят руками по спинкам скамей, говорят: „еще раз посидим на своих скамьях!“

Подсудимые (11 человек) — бодрые, оживленные… Их обвиняли по ст. 58. Проповедь о Христе рассматривалась, как антисоветская агитация… Однако свидетели, как один, отказались от ложных показаний и откровенно рассказали, как грозили и запугивали их на следствии.

Большой конфуз для суда! Но суд хотел быть объективным; ведь только что была опубликована Конституция СССР 1936 года. Суд шел несколько дней и закончился… освобождением всех подсудимых под расписку о невыезде… А дело передали в НКВД на переследствие…

В конце судебного процесса судья обратился к моему отцу: „Вы — человек с образованием, а занимаетесь верой — дурманом!“ Отец, перебив судью, ответил: „Прошу не оскорблять нашу веру! Вера в Бога — цель моей жизни!“

Отец на свободе!

Девять месяцев прошло со дня его ареста, а сегодня: радость, слезы, объятия… Меня тоже затаскивают в зал (во время суда меня не пускали)… Отец похудевший, его одежда неприятно пахнет тюрьмой, но что мне до этого, это мой папа, такой родной, родной… Он поднимает меня на руки и говорит: „Какой ты большой! Ноги уже до пола!“ Бережно опускает меня.

Мы все идем домой. К вечеру собирается небольшая группа верующих. Горячие молитвы относились Отцу Небесному! А затем до глубокой ночи рассказы отца о пережитом.

Последние дни свободы

После освобождения отец стал подыскивать работу. Но ему везде отказывали… В таком положении были и другие братья. Тогда они образовали плотницкую бригаду из 15 человек (все верующие) и всей бригадой подрядились на работу в строительную контору. Материальное положение нашей семьи несколько улучшилось.

Собрания в Омске в то время были уже запрещены. Маленький молитвенный дом за вокзалом был закрыт. А верующих в Омске было около тысячи человек. Кое-кто стал уезжать из Омска. Некоторые, убоявшись, сидели дома, духовного охладевали…

Часть братьев, и среди них мой отец, продолжали посещать верующих и проводили небольшие собрания. Двери нашего дома почти не закрывались… Каждый день шли и шли верующие за советом и духовным подкреплением. Хозяин дома (неверующий) очень уважал отца и не препятствовал посещениям.