Верные до конца

Наши следователи, прокуроры и судьи недалеко ушли от участников процесса над Христом в 1-ом веке — те же методы: клевета, ложь и ненависть к правде Божьей!

О правосудии нет и речи!

Атеизм, облеченный властью, творит произвол!

Готовлюсь к суду…

Уже имею бумагу и карандаш.

Первые мысли: мы здесь предстоим (перед судом) не за разбой, не за бунт, не за золото, не за хулиганство…

Сегодня здесь продолжается суд над Иисусом Христом, начатый еще при римском прокураторе в Иудее — Понтии Пилате.

Это суд над верой в светлое будущее человечества!

Христос был спокоен, полон духовной силы, уверен в победе дела Евангелия!

Его уверенность передается и нам…

На бумагу ложатся первые мысли в стихотворной форме…

Много раз переделываю, переписываю, пока не получается окончательный текст.

Зал Московского областного суда.

30 ноября 1966 года в последнем слове произношу свое стихотворение. Меня несколько раз перебивают…

Последний куплет опускаю…

НЕ ЗА РАЗБОЙ

Не за разбой и не за злато

Мы перед вами предстоим.

Сегодня здесь, как в дни Пилата,

Христос — Спаситель наш — судим!

Святой пророк из Назарета,

За что судим сегодня Ты?

За то ль, что Ты источник света,

Любви, добра и чистоты?

За то ль, что даровал свободу

Сынам греха, рабам страстей,

Явил спасение народам

Любовью внутренней Своей!?

Вновь раздается поношенье,

Вновь клевета и ложь царит.

А он безмолвен… с сожаленьем

На бедных грешников глядит.

Он слышит жалкие угрозы,

Он видит трепет тех людей,

На чьих руках скопились слезы

Детей, и жен, и матерей!

Забыв истории примеры,

Горят желанием казнить

Свободу совести и веры

И право Господу служить!

Нет! Не убить свободу веры,

Христа в тюрьму не заточить!

Христовых подвигов примеры

В сердцах спасенных будут жить!

Немая стража окружает

Друзей Христа стальным кольцом…

Но Сам Спаситель вдохновляет

Стоять спокойно пред судом.

Мы к мятежам не призывали

И в жертву не несли детей…

Мы о спасеньи возвещали,

О красоте святых идей.

Мы призывали Церковь Божью

Идти тернистою тропой,

Вести борьбу с коварством, ложью

Во имя цели неземной.

И вот пред вами мы предстали,

Верней сказать, приведены,

Чтоб вы о Господе узнали,

Что есть у Господа сыны!

Что наша вера не преданье,

Не пережиток прошлых лет,

Она бессмертия сиянье,

Она для нас и жизнь и свет!

Суды и новые гоненья

Лишь веру в Бога укрепят.

И всем грядущим поколеньям

О правде Божьей возвестят!

На дело истины Христовой

Вставайте, новые борцы!

Несите смело Божье Слово

По всей земле во все концы!

Ноябрь 1966 г.

Москва, Лефортово.

На второй день суда ранним утром в камере набрасываю несколько строк в стихах…

В первый день суда очень хорошо отвечал один из свидетелей — верующий из г. Прокопьевска.

Судья спрашивает: Вы знаете подсудимых?

Свидетель: Знаю, это мои братья по вере.

Судья: Где вы с ними встречались?

Свидетель: Я с ними никогда не встречался.

Судья: Как же вы говорите, что знаете их?

Свидетель: Я их знаю по карои Христовой! Они — христиане и потому — под стражей!

Это свидетельство глубоко тронуло и меня, и моего друга!

Сердце не волнуйся! Прочь тревога!

Я сегодня должен предстоять

Пред людьми, не знающими Бога,

Пред судом и правду защищать!

Защищать за истину гонимых,

Жизни смысл нашедших во Христе,

Моих братьев и сестер родимых

По крови, пролитой на кресте!

30 ноября 1966 г. Москва, Лефортово.

16 февраля 1967 г. Московская пересыльная тюрьма.

Последнее свидание с женой.

Куда отправят?!

Неизвестно.

19 февраля 1967 г. Вечер.

Переводят в этапную камеру. Народа много. В основном москвичи, осужденные по указу 1966 г. за хулиганство.

Шумные разговоры. У всех дорожное настроение… Все поглощены одним: куда повезут и будет ли амнистия? Предполагают, что этап будет на восток…

Через окошко в двери надзиратель выкрикивает фамилии заключенных (з/к) и выдает каждому паек на дорогу: хлеб, сахар, селедку. Но не всем одинаково…

По количеству хлеба з/к определяют приблизительно длительность этапа и район: буханка хлеба — на два дня, значит, этап до Урала; две буханки хлеба — Сибирь — Тюмень и дальше…

Я получаю одну буханку хлеба, сахар — 30 грамм, две селедки…

20 февраля.

Нас отправляют на этап.

Раннее утро. Холодно. На тюремном дворе нас поджидает крытая машина — черный ворон.

Привозят нас на запасные пути Курского вокзала. Спешно выгружаемся из воронка. Кругом охрана: солдаты с автоматами и конвойные собаки. Впервые вижу их так близко… Собаки нервничают при виде нас, натягивают поводки в нашу сторону…

Нас подводят к обычному багажному вагону… Но внутри: купе-камеры. Со стороны коридора — металлическая сетка из толстой проволоки и решетчатая дверь…

Это — вагон з/к. Заводят в вагон и распределяют по камерам…

Наш вагон долго гоняют по путям и, наконец, цепляют к одному из пассажирских поездов.

Трогаемся из Москвы!

Прощай столица!

В купе-камере нас человек 15–16. Сплю сидя, прислонившись к стенке…

22 февраля ночью прибываем в Пермь.