Верные друзья

На чистых платках разложены колбасы, аппетитные ломтики сала, крутые яйца, холодная баранина.

— Замечательная у вас река! — разглагольствует Лапин с набитым ртом. И народ тут у вас хороший, приветливый народ. Ох, до чего ж мы обрадовались, когда вас увидели!

— Еще бы не обрадовались, — с ядовитым сочувствием говорит какой-то старичок, — небось денька три не ели?

— Два, — сообщает Нестратов, откусывая огромный кусок колбасы, точнее, сорок часов.

— Ученый человек, — шепчет соседу Чижов, — любит точность.

— О-о, ученый? — сосед с сомнением покосился на длинные голые ноги Нестратова. — Хотя, конечно, все может быть.

— Куда путь держите? — спрашивает кто-то.

— Да в разные места, — отвечает Лапин. — А вы куда, друзья?

— В Тугурбай!

Лапин, Чижов и Нестратов переглядываются.

— Беды кончились! — говорит Лапин. — Начались удачи!

Человек в аккуратной спецовке, по виду механик или монтер, с нависающим на лоб седым чубом, присаживаясь возле них на корточки, говорит:

— Мы на строительство. Большое строительство в Тугурбае. Работать туда едем и вот кирпич везем. Силикатный кирпич.

Лапин и Чижов, усмехаясь, смотрят на Нестратова.

— И правильно делаете, — нахально заявляет Нестратов, — каким бы материалом строительство ни пользовалось, немного кирпича всегда понадобится.

Мимо плывут зеленые берега. Жарко светит солнце.

— Хороша у нас река — красавица! — вздыхает монтер. — Вы к нам лет через пяток приезжайте, она еще краше будет.

— Приедем! — кивает Чижов. — Нам только втроем собраться…

— Приезжайте, приезжайте, милости просим! — говорит ядовитый старичок. — Только уж на тот раз — в штанах.

Взрывы смеха то и дело раздаются в ясном воздухе, эхом возвращаются от берегов.

Баржа плывет по тихой воде.

Впереди трудолюбиво пыхтит маленький катер, и моторист, высунувшись из люка, с завистью смотрит на веселую баржу.

Вечер.

За крутым поворотом реки показались огни Тугурбая.

— Ну, вот и приехали!

Нестратов, поглядев на друзей, растерянно и смущенно говорит:

Это все, конечно, хорошо. Но вот только… — и он с таким комическим недоумением разводит руками, что всем сразу становится понятно, что он имеет в виду.

— Н-да, — бормочет Лапин, — вещички-то наши уплыли. Любопытно, как мы в этаком виде сойдем на берег?

Снова все смеются.

Пожилой монтер, порывшись в вещевом мешке, вытаскивает холщовые штаны, растягивает их в руках, произносит со вздохом:

— Ну, одному кому-нибудь могу временно поспособствовать.

Послышались голоса:

— У меня рубашка имеется.

— Могу тапочки предложить.

— Тапочки — это для профессора, — говорит Лапин, — это его любимая обувь!

Друзей общими усилиями кое-как приводят в человеческий вид. Сложнее всего обстоит дело с Нестратовым.

На него натягивают промасленный комбинезон, брюки которого кончаются чуть ниже колен, а рукава едва прикрывают локти.

— Ничего, сойдет, — критически оглядев Нестратова, говорит Лапин. Подсучи рукава, будто тебе жарко. Прекраснейший вид. Такой, знаешь, деловой, озабоченный…

Гудок.

Баржа медленно разворачивается и останавливается у пристани Тугурбая.

19

Тугурбай.

По шатким сходням, провожаемые поощрительными возгласами вроде: «ничего», «пойдет» и «конечно, костюмчики не выходные, но бывают и хуже», друзья спускаются на берег.

Нестратов растерянно оглядывается, норовя стянуть пониже короткие рукава. Лапин пытается пригладить волосы. И только Чижов независимо посматривает вокруг.

Прямо за их спинами, неподалеку от сходен баржи, снаряжается катер. Второй катер уже отошел. Оттуда кричат:

— А Наталью Сергеевну где встретим?‥

С первого катера отвечают:

— Она уже близко, наверно!

Лапин поворачивается, застывает. Потом бросается к катеру.

Чижов и Нестратов переглядываются.

— Ну, я пошел в стройуправление! — говорит Нестратов. — Пора делами заняться!

— Да и мне в больницу нужно.

Оба не смотрят в ту сторону, куда убежал Лапин.

Лапин стоит у готового к отправке катера.

В катере суетятся два паренька в тельняшках.

— Братцы, — спрашивает Лапин хрипло, — какая это Наталья Сергеевна?

— Как — какая? Калинина!

— Братцы, — вскрикивает Лапин. — Возьмите меня, братцы!

— Мы спасать едем!

— И я буду спасать! — захлебывается Лапин. — Кого угодно буду спасать! Я плавать могу, нырять могу, что хотите! Возьмите меня!

Пареньки переглядываются:

— Возьмем, чего там!‥ Садитесь, гражданин, сейчас трогаем! Катер уходит.

* * *

Спасательные катера, прочесывая реку, медленно движутся против течения, от пристани Актау к Тугурбаю.

На длинных тросах волочатся багры, ощупывая дно у берегов.

Наталья Сергеевна, с искусанными почти до крови губами, сидит на носу райкомовского катера и неотрывно смотрит в воду.

Моторист, высунувшись из люка, утирает тыльной стороной ладони вспотевшее лицо, сочувственно говорит:

— А может, и нет ничего, Наталья Сергеевна, на этом участке? Вон от Тугурбая заготзерновский катер идет — может, они что обнаружили?

Катера сближаются.

Расходятся и бьются о берега невысокие волны.

На катере Заготзерна — только моторист и рулевой.

Вся команда, в том числе и Лапин, ныряет, разыскивая утопленников.

— Что?! — кричит Наталья Сергеевна. — Нашли?