Верный меч

Их позабавило, как ловко настоятельница привела меня в замешательство.

Уэйс справа от меня только улыбнулся и покачал головой, хотя мне показалось, что я слышу отчетливое хихиканье Радульфа. В другой раз, возможно, я и сам счел бы это забавным, но сейчас я не мог забыть, где мы находимся. Каждая из монахинь шла с низко опущенной головой, и ни одна не проронила ни слова.

Я бросил им предостерегающий взгляд. После того, что случилось вчерашним вечером, я не хотел давать еще один козырь в руки священника. Но он с Бургиндой шли впереди, а колокол у нас над головами звонил так громко, так что я не боялся, что они нас услышат.

За садом находился еще один длинный дом, окруженный плетеным забором, предполагалось, что таким образом гостиница отделяется от монастыря. Бургинда опустила фонарь на порог, порылась в кожаном мешочке у пояса и достала ключ. Он ярко блеснул в свете ее фонаря, когда она вставила его в замок и аккуратно повернула. Дверь распахнулась без единого скрипа. В зале было темно. Монахиня взяла фонарь и вошла внутрь, мы последовали за ней. Оранжевый свет играл на стенах, озаряя длинный прямоугольный стол, очаг с медным котелком, лестницу в глубине зала.

Когда все вошли внутрь, Гилфорд отозвал меня на шаг в сторону.

– Когда приедет Эдгита, я буду говорить с ней один, – сказал он, понизив голос. – Я не хочу, чтобы ты следил за мной.

– Я дал клятву твоему господину защищать тебя, – ответил я. – Я всего лишь следую его указаниям.

Это было не совсем правдой, и я знал это.

– Я не нуждаюсь в твоей защите, – рявкнул он. – Это Божье место. Кто может причинить мне вред здесь?

Он повернулся ко мне спиной и направился к лестнице. Конечно, он был прав, но я не хотел этого признавать.

– И что мы теперь будем делать? – Сказал я ему вслед. – Сидеть здесь и ждать, пока она не вернется?

– Нам ничего другого не остается.

– Мы могли бы поехать в Винчестер и найти ее там, – предложил Уэйс.

– А что, если она уедет оттуда до нашего прибытия? – Спросил капеллан.

Уэйс пожал плечами.

– Значит, мы встретимся с ней на дороге.

Винчестер находился недалеко, до него всего несколько часов езды. В темноте немного дольше, но даже в этом случае, мы доберемся туда к рассвету, если поедем прямо сейчас. Хотя, конечно, лошади уже устали.

– Это не вам решать, – сказал священник.

– Уэйс прав, – возразил я.

– Нет, – кажется, Гилфорд решил, что сможет взглядом пригвоздить меня к полу. – Я не собираюсь с вами спорить. Я говорю, что мы остаемся. Если нам придется прождать леди Эдгиту день или неделю, это не имеет значения.

– Армия короля скоро покинет Лондон, – заметил Эдо. – Если мы задержимся здесь надолго, мы не сможем присоединиться к ней.

– Мне нет дела до армии короля! – Лицо священника побагровело, как вчера вечером. – Мы здесь выполняем задание лорда Гийома. Ничто другое не имеет значения!

В комнате воцарилась тишина. Я заметил, что монахиня все еще с нами, стоит и смотрит, как мы спорим друг с другом. Сколько из сказанного она смогла понять?

Но прежде чем я успел указать Гилфорду на нее, Уэйс спросил:

– А кто такая эта леди Эдгита?

Капеллан закрыл глаза и поднял руки к лицу, его пальцы, словно когти, вонзились в лоб, он что-то забормотал на своем родном языке: вероятно, ругался.

– Раньше она была женой Гарольда Годвинсона, – я решил не ждать, пока он успокоится. – Узурпатора Гарольда.

Уэйс с удивлением уставился на меня, хотя я не был уверен, поражен ли он тем, что я сказал, или тем, что я оказался в курсе дел.

– Это правда? – Спросил он капеллана.

– Не имеет значения, кто она, – ответил Гилфорд.

Он смотрел на меня, не скрывая угрозы.

– Правда, – сказал я.

– Уэйс нахмурился, и я понял, что ему на ум пришел тот же вопрос, что и мне.

– Но зачем?

– Это не ваше дело!

Священник закрыл глаза и глубоко вздохнул, кок будто пытаясь успокоиться, потом пробормотал короткую молитву на латыни. Он говорил слишком быстро, но я уловил слова гнев "ira" и прощение "venia".

– Я больше не хочу это обсуждать, – заявил он. – Вы невыносимы, все вы. Я обещаю, что виконт услышит об этом. Он услышит обо всем.

Он покачал головой и поднялся вверх по лестнице.

– Ты знал? – Спросил Уэйс, когда капеллан скрылся из виду. – Он сказал тебе?

– Я узнал вчера, – ответил я. – И только после того, как нажал на него.

Это было не совсем верно, подумал я, потому что имя Эдгиты я впервые услышал в Лондоне. Но только вчера я узнал, кто она такая, и вот это было действительно важно.

– Ты знал и не сказал нам, – упрекнул Эдо.

Я почувствовал вспышку раздражения.

– После того бардака, что вы устроили в таверне? – Спросил я, убедившись, что Радульф с компанией слышат меня хорошо. – Думаешь, я мог доверять кому-либо из вас?

Эдо заткнулся, остальные насупились.

Уэйс заговорил первым.

– Мы были неправы, – признал он, оглядываясь на Эдо и остальных, как будто ожидая от них поддержки. – Неправильно себя вели. Мы забылись.

– Это было безумие, – мрачно согласился Филипп, Годфруа рядом с ним согласно кивнул.

Но выражение лица Радульфа не изменилось, хотя он перестал ухмыляться.