Верный паж госпожи

Тина должна была фотографироваться в самом начале, поэтому Серж оглядел ее лицо придирчивым взглядом, одобрил и ограничился минимальным макияжем.

– Спасибо тебе за лекарство, – прошептала Тина одними губами, – уж не знаю, что это было, но оно даже мертвого на ноги поставит.

Она тут же прикусила язык – ведь бедной Алисе никто и ничто уже не поможет…

Из его заботливых рук она попала в твердые руки ассистента фотографа Иры.

Ира крутила ее, как неодушевленный предмет, ставила то одним боком к свету, то другим, переставляла светоотражающие экраны. Наконец осталась довольна и только тогда вытащила из-за кулис главного героя фотосессии – офисное кресло из хромированных металлических трубок и голубого полупрозрачного пластика.

Сегодняшняя сессия была посвящена рекламе какой-то дорогущей офисной мебели.

Тина с задумчивым видом облокотилась на кресло, и наконец появился сам маэстро – фотограф Артем, долговязый длинноволосый парень с опухшим от пьянства лицом.

– Что у вас со светом? – проныл он, мучительно жмурясь на софит. – Я что, сам должен этим заниматься?

– Темочка, что не так со светом? – переполошилась Ирина. – Я установила экраны…

– Да все не так! Самое главное – с головой у тебя не так! Это, по-твоему, нормальное освещение? Все бликует!

Ирина снова забегала по студии, передвигая софиты и экраны. Наконец Артем соизволил приступить к самой съемке.

Тина превратилась в послушную глину в руках фотографа. Она принимала по его команде самые замысловатые позы, замирала в них, едва не теряя равновесия.

Это было куда тяжелее обычного дефиле, но и платили за такую сессию лучше.

Через полчаса она чувствовала себя как выжатый лимон.

В это время Артем, прервав съемку, завопил:

– Почему посторонние в студии?

Проследив за его взглядом, Тина увидела высунувшуюся из-за дверей характерную физиономию и уныло висящий нос Виктора Мухина – того самого журналиста по кличке Муха, который накануне сфотографировал мертвую Алису.

– Немедленно удалить постороннего! – надрывался Артем.

Ирина бросилась выполнять его распоряжение.

Тина расслабилась, растерла мышцы, одеревеневшие от неудобного положения, и подошла к Диане Марановой, терпеливо дожидавшейся своей очереди.

– Что здесь делает эта трупная муха? – проговорила она, наблюдая, как Ирина выпроваживает журналиста из студии.

– Его появление не к добру, – отозвалась Диана, зябко передернув плечами. – Говорят, что Муха заранее чувствует трупный запах…

Наконец Ирина очистила студию от посторонних и приступили к следующей стадии съемок – на этот раз Диана позировала возле стильного офисного стола из стекла и черного дерева.

Тина устроилась на узком угловом диванчике, чтобы немного отдохнуть.

Она прикрыла глаза, уставшие от яркого света. Перед ними побежали какие-то цветные пятна. Тина обладала удачной способностью на несколько минут отключаться в самых неудобных условиях, это позволяло ей немного отдохнуть между съемками и показами.

Но на этот раз расслабиться не удалось. Едва она выровняла дыхание и начала погружаться в розовую пену легкой дремоты, как ее вытолкнул на поверхность реальности чей-то громкий взволнованный шепот:

– Тина! Муромцева!

Открыв глаза, Тина обернулась на голос.

Из-за дивана выглядывал все тот же журналист Мухин – уныло обвисший нос, маленькие бегающие глазки… его же только что выгнали из студии – как он сюда снова пробрался? Вот уж самая настоящая трупная муха! Пролезет в любую щелку!

Мухин заговорщицки мигал Тине обоими глазами, крутил своим длинным носом.

– Что вам нужно? – осведомилась она с плохо скрытой неприязнью.

– Поговорить! – прошептал Мухин, уморительно сморщившись. – Буквально на два слова! Исключительно по делу!

Тина поняла, что пронырливый журналюга хочет выжать все, что можно из вчерашнего трагического события, и что он решил проинтервьюировать ее как свидетеля и близкую знакомую покойной манекенщицы.

– Я не собираюсь давать вам никакого интервью! – отрезала она решительно. – В конце концов это мерзко – паразитировать на смерти человека!

– Совершенно с вами согласен! – забормотал Мухин, хлопая глазами. – Вот именно – мерзко! Вы нашли самое верное слово! Думаете, Мухин не понимает? Думаете, у Мухина нет представлений о порядочности? Да я и не хочу брать у вас интервью! Даже если вы будете просить, даже если будете настаивать! Я с вами хочу поговорить о вчерашнем, как человек с человеком! Дело в том, что я кое-что видел и хотел сравнить… может быть, вы тоже это заметили…

– Заметила – что?! – переспросила Тина севшим от волнения голосом. В ее памяти снова всплыли вчерашние события и все смутные подозрения, мелькнувшие в тот момент…

– Опять он здесь! – загремел на всю студию голос Артема. – Я что – неясно выразился?! Я что – слишком многого прошу?! Мне нужно только, чтобы в студии не было посторонних! Чтобы мне не мешали! Чтобы мне позволили работать! Это что – так много? Или я здесь больше не распоряжаюсь?! Меня тут больше ни в грош не ставят? Так скажите мне прямо… я никого не держу…