Вероломство

— Теперь я не уверен, — с усилием продолжал Джед, — что Там верно перевела слова вьетнамца, стоявшего за дверью. Может быть, она услышала то, что хотела услышать. Она так измучилась, была так напугана. Ей до конца не верилось, что Квентин может оставить ее и ребенка. Однако многое до сих пор неясно: как в сумке Там оказались Камни Юпитера, какова во всем этом роль Жана-Поля Жерара, Гизелы Мажлат… — Джед в сердцах воскликнул: — Господи, я ничего не знаю. Есть ниточка, которую мы упустили.

Ребекка подобрала колени к груди и кивнула. Она очень побледнела и не сказала ни слова. Пыталась понять, как мог Квентин бросить молодую женщину, ждавшую от него ребенка. И лишь зная Абигейл Рид, она понимала, но никоим образом не оправдывала поступок Квентина.

Еще она думала о цветных «игральных камушках», найденных ею в спальне тети Абигейл тридцать лет назад. Как они обрадовали Там!

Может быть, это и есть та самая ниточка?

Ребекка отбросила эту мысль. В этом она разберется потом, когда на нее не будут смотреть бирюзовые глаза Джеда Слоана, пытавшегося отыскать на ее лице ответы на мучившие его вопросы и хоть чуточку понимания.

— А деду ты все рассказал о Квентине?

Джед кивнул.

— Ребби, я до смерти испугался. Я не знал, отказался ли Квентин от мысли вновь попытаться убить Там — и даже меня. Он помнил, что мне известно о его делах с наркотиками, он помнил, что я знаю все про него и Там. Вдруг он решил, что опасно оставлять меня в покое — а если я проболтаюсь? Самое плохое: я не знал, что у него на уме.

— И тогда дед посоветовал тебе уехать вместе с Май из Бостона?

— Нет, это было мое решение. Он его только поддержал. Я оформил документы Май на себя, чтобы легче было вывезти ее и Там из Сайгона. В те последние недели это было сделать очень просто. Но все бумаги были подлинные. — Он не мог продолжать: к горлу подступил комок, он словно наяву видел двухлетнюю Май, взбирающуюся к нему на колени со словами «Папа, папа!» — Она моя, и больше ничья.

Ребекка вытянула ноги, коснувшись мысками Джеда. Он почувствовал, как она при этом смутилась.

— Ты поступил так, как требовал долг.

— Я убегал.

— Ты спас ребенка от человека, который ее не хотел и даже пытался убить. Не думаю, что это бегство.

— То же и я говорил себе все эти годы. Несколько месяцев после того, как мы переехали в Сан-Франциско, я вздрагивал от каждого шороха и думал: что если это убийца, подосланный Квентином? — Он вздохнул, стараясь избавиться от переживаний. — А если я ошибаюсь? Может, Жерар и тот вьетнамец явились за драгоценностями, и это не имеет ничего общего с Квентином? Дело в том, что кузен при встрече со мной вел себя так, словно я украл у него Там. Кажется, он думает, что я действительно отец Май.

— Игра?

— Не исключено. Он всегда с легкостью верил в то, что сам же выдумывал. Бог мой! — Джед вдруг печально рассмеялся, подивившись запутанности и неправдоподобию всего, о чем они вели речь. — Убийства, похитители, тайны, сироты, драгоценные камни. Сейчас бы впору сходить в цирк, развеяться. Но ничего, Ребби, авось прорвемся.

— Сообща, — сказала она. Это не было вопросом. Это было утверждением.

Джед долго не спускал с нее глаз и с удивлением обнаружил, что, несмотря на прошедшие четырнадцать лет, Ребекка Блэкберн все та же, какой он ее помнит.

— Да, сообща. Что тебя гложет?

Она опять уткнулась подбородком в колени.

— Ничего.

— Будет хорохориться. Стараешься показать, что ты в полном порядке, но меня не проведешь. Ребби, скажи мне правду. Ты считаешь, что после госпиталя я должен был прийти к тебе, а не к твоему деду?

— Вовсе нет, — сказала она.

— Но ведь к тому времени тебя уже не было в Бостоне.

— Ну так что? Я была во Флориде. С Гавайских островов долететь туда так же просто, как и до Бостона. Просто ты не верил, что я могу помочь тебе справиться с трудностями.

— Но тебе тогда было всего двадцать лет!

— Подумаешь! Все мы когда-то были молодыми.

— Я боялся, что Квентин и тебя захочет устранить.

— Значит, ты меня оберегал, — огрызнулась Ребекка, опять вытянув ноги, чуть не спихивая Джеда с кровати. — Позволь напомнить, что в ту ночь в Сайгоне именно я оказалась храбрым парнем с револьвером в руке. Я подстрелила вьетнамца-наемника и тем самым спасла жизнь Май, в то время как ты корчился на полу с парой пуль в плече.

Она никогда не страдала ложной скромностью, подумал Джед.

— Но если бы не тот француз, то и ты, и Май были бы мертвы.

— Только потому, что у меня кончились патроны, а промахнулась я потому, что беспокоилась о тебе.

— Знаешь поговорку, дорогая моя, почти не считается.

Ребекка пропустила это замечание мимо ушей.