Верона. Часть I

Я открыла глаза и от неожиданности вскочила на ноги. Передо мной стояла напомаженная разъяренная блондинка. Ее ненавидящий взгляд прожигал меня, как серная кислота.

– Ты кто еще такая?!

Растерянная и сонная, я не могла осмыслить причину такой агрессии. Где Саня? Почему он допустил, чтобы эта женщина сюда ворвалась?

– Проваливай отсюда! Живо! – она хватает с вешалки мою кофту и швыряет мне в лицо. – Пока я все твои жиденькие волосенки не повыдирала! Чувырла деревенская! Ты с какой фуражной ямы вылезла? Где он тебя откопал? Ехал по трассе Ярославль – Кострома, а ты в придорожном кафе за стольник в туалете отсасывала?

Истерика нарастала, женщина не владела собой, я уже серьезно начала за себя беспокоиться. Поэтому осторожно прошла к двери и выглянула наружу.

– Саня, – позвала я негромко.

– Саня?! Он сказал, что его зовут Саня?!

Не знаю почему, но это еще больше ее разозлило, на меня обрушился шквал отборного мата. Недолго думая, блондинка сбила меня с ног и пригвоздила всем телом к полу. Схватив меня острыми когтями за уши, она начала бить моей головой об пол. При этом она так истошно орала, что даже не слышала то, что я ей выкрикивала. На меня навалился жуткий страх, он сковал мое тело так, что я не чувствовала ни рук ни ног.

Только после третьего удара я услышала топот ног и молила бога, чтобы это был Саня. В следующую минуту крепкие мужские руки оттащили ее в сторону, а меня кто-то поднял на руки.

– Совсем с катушек слетела на хрен! – услышала я разъяренный голос брата. – Что на этот раз? Обкурилась или опять таблеток наглоталась?

Наконец взгляд прояснился, и я увидела, что от блондинки меня закрывает широкая спина Руссо.

– Ты что, уже с малолетками спишь?!

– Проваливай!

При появлении Сани поведение блондинки сразу изменилось. Она начала жеманно извиваться, клялась, что я сама ее спровоцировала. Услышав это, Саня вконец рассвирепел.

– Лживая тварь!

Он выволок ее из вагончика и, взяв за шкирку, как кутенка, потащил к выходу. Она брыкалась, упиралась, но хватку брата я знаю – сопротивляться бесполезно.

Как только истеричка покинула ангар, Руссо начал меня осматривать и расспрашивать, где болит. Ничего не соображая, я что-то невнятно лепетала про горящие уши и сильное головокружение. Он осмотрел мою голову и чертыхнулся.

– Что там?

– Гвоздь в полу рассек кожу на голове, идет кровь.

– Кровь? – сердце ушло в пятки.

– Слушай, у меня есть шовный материал, я бы сам мог зашить, но нет обезболивающего. Придется поехать в больницу и обработать рану, заодно сделаем снимок, убедимся, что нет сотрясения.

– Сотрясения?

Я только и могла, что повторять его слова, как эхо. Происходящее вышибло меня из реальности. Плюхнувшись на кровать, я уставилась на пятна крови на полу.

Снова послышался топот, через мгновение Саня вбежал в комнатку.

– Как она?

Руссо вывел его в коридор и объяснил положение дел, Саня закивал и, схватив его за плечо, спросил:

– Отвезешь ее? – он показал на свое лицо. – А то с такой рожей только на Хэллоуин людей стращать.

– Не вопрос, бро, ни о чем не беспокойся. Будем на связи, – с довольным видом выдал Руссо, ему явно импонировало то, что мы останемся с ним наедине.

– Возьми мою тачку, – Саня протянул ему ключи.

Руссо подошел ко мне, дернул за лямку топа и спросил:

– Есть у тебя, что накинуть на плечи? На улице прохладно.

Киваю и показываю на толстовку, висевшую на стене.

– Не вставай, я донесу тебя до машины.

Я испугано посмотрела на брата, меня еще никто не носил на руках.

– Все в порядке, он позаботится о тебе, – заверил меня Саня.

Всю дорогу до больницы я проплакала от обиды. Я никогда ни с кем не дралась, тем более со взрослой женщиной. На вид ей было около тридцати, и я не понимала, как брат мог связаться с такой истеричкой и стервой.

– Это я виноват, – процедил сквозь зубы Руссо, – я же не знал, что ты сестра, и сказал, что после их разрыва Курт времени зря не теряет.

Я отвернулась и щекой прижалась к стеклу.

– Они только расстались. Курт еще свое барахло не забрал.

– Как они вообще могли быть вместе? – не удержалась я от комментариев. – Он ведь терпеть не может истерик.

– А она раньше не истерила… – вставил Руссо. – Это недавно началось. Ей будто крышу сорвало.

Мы подъехали к травмпункту. Руссо припарковал машину.

– У меня здесь знакомые, быстро обработают рану и сделают снимок.

Он снова хотел взять меня на руки, но я запротестовала. Его близость меня пугала и приводила в смятение. Пока он нес меня к машине, от его разгоряченного тела я плавилась как вулканическая лава.

– Это лишнее. Я в порядке, могу идти сама, – резко отпрянула я от него.

Мое решение его не обрадовало. Кажется, с моей стороны вышло не очень любезно, но я сейчас такая злая и вымотанная, что не способна даже внятно мыслить. Конечно, Руссо не виноват, что я вмешалась в бой брата, не виноват в том, что на меня напала стервозная истеричка, но это был слишком длинный и насыщенный событиями день, и мне сейчас не до любезностей.