Верона. Часть I

Вопросительно поднимаю брови. Он наклоняется, теперь его лицо прямо передо мной. Знакомая энергия прокатывается по мне волной, да с такой силой, что из груди вырывается стон, глаза широко распахиваются, ноги подкашиваются. Большим пальцем он проводит по моей нижней губе, и я замираю, боясь выдохнуть.

– Этот цвет тебе не идет, – он роется в моей косметичке, достает нежно-розовый оттенок блеска для губ.

– Ты консультант по макияжу? – смеюсь я, обретая наконец дар речи.

– О да, детка, я консультант. Обращайся, если что. Поехали!

Он хватает шлем со стола и шлепает меня по попе. От неожиданности я взвизгиваю и расплываюсь в улыбке, благо он идет впереди и не видит. Мы выходим из ангара. Руссо седлает свой Harley-Davidson и жестом показывает на сиденье позади себя.

– Заскакивай, детка!

Мотоцикл огромный, чувствуется, в него вложено немало средств и стараний. Не скрою, мне бы хотелось прокатиться, но я в юбке!

– Я не поеду на нем, – категорично заявляю я.

– Да ладно, детка, садись, довезу с ветерком, – он выдает свою коронную улыбочку и протягивает мне руку.

Клянусь, я чуть не рванула к нему, но вовремя себя одернула. Показываю на юбку и спрашиваю:

– Как ты себе это представляешь?

– О! Я как-то не подумал.

– Вот именно, ты не подумал! – восклицаю я.

– Может, наденешь брюки?

– Нет! Я сшила этот комплект специально для первого дня учебы.

Он чешет затылок, затем слезает с байка и уходит в соседний ангар.

– Ты куда?

– Подгоню тачку, – ворчит он.

Через пять минут к воротам ангара подъехал черный Mustang с языками пламени по бокам. Это та самая машина, к которой он прижал меня ночью. Воспоминания буквально взрывают мозг, и у меня увлажняются ладони.

– Куда едем? – спросил Руссо, когда я плюхнулась на переднее пассажирское сиденье.

Я называю адрес. Руссо снимает черные очки и разражается хохотом.

– Да, ладно! Академия народного хозяйства? Скажи еще, что ты на факультете «Банковское дело».

– Ну да. А что? – я смотрю на него с непониманием.

Чему он так радуется? Или это сарказм?

– Да? Ну тогда это точно судьба! – он хватает мою руку и целует костяшки пальцев так быстро, что я не успеваю одернуть. – Ты попала, детка!

Хохот какой-то гомерический. Меня аж всю передернуло.

– Куда попала? Что на тебя нашло?

Когда он успокаивается, задает столько вопросов, что я начинаю недовольно ерзать. Скорее бы вырваться из этого плена. Подъехав к академии, он интересуется, почему я не заселилась в общежитие. Получив мое объяснение, он сдвинул брови и забарабанил пальцами по рулю.

* * *

Руссо оставляет меня у академии. На ходу достаю студенческий билет, чтобы предъявить его охране. Бегу к лифту, жму на кнопку и застываю в ожидании. В голове мелькают обрывки нашего с Руссо разговора. В дороге он отпускал шуточки по поводу того, что кто-то в наше время сам шьет, назвал меня неандертальской женщиной. Сказал, что мой дом в поселке накрыл временной купол, через который не проникала цивилизация.

– Чего ждешь?

Я оглядываюсь и распахиваю от удивления глаза. Руссо стоит рядом. Что он здесь делает? Говорю, что иду на третью пару.

– Твоя группа сейчас в конференц-зале.

– Откуда ты знаешь?

Он не отвечает, хватает меня за руку и тащит в другое крыло. Я еле поспеваю, у него такой широкий шаг, что мне приходится буквально бежать. Перед конференц-залом в коридоре стоит группа преподавателей. Наша контрастная парочка сразу привлекает к себе внимание. В одной женщине, высокой брюнетке с каре – единственная, кто не улыбается, – я узнаю своего декана, вчера я с ней уже встречалась в ректорате.

– Куда это вы, молодой человек, так спешите? – строго спрашивает она.

Руссо ухмыляется, замедляет шаг, я пытаюсь вырвать руку, но его пальцы сжимают словно тиски.

– Да вот, нашел заблудшую овечку. Говорит, ваша студентка. В общежитие ее вчера не разместили, пришлось бродить с ней всю ночь по Москве, чтобы абреки не украли.

Я шикаю на Руссо. Он просит дать ему направление на заселение. Копошусь в сумке, мама миа, какая же она у меня большая. Руссо уже в нетерпении переминается с ноги на ногу. Я вся вспотела. Руки трясутся. Боже, помоги мне. Наконец нахожу свернутый листок бумаги и протягиваю ему.

Руссо вручает направление декану, она хмурится еще больше, но, к моему удивлению, готова помочь.

– Я разберусь, – говорит она Руссо и поворачивается ко мне. – А вы, – ее взгляд падает на мое направление, – Вера Павлова, присоединяйтесь к своей группе, надеюсь, это ваше последнее опоздание.

Смутившись, я киваю и бросаюсь к двери конференц-зала.

– А спасибо сказать? – слышу я вслед насмешливый голос Руссо.

Конечно, я ничего не ответила, но с превеликим удовольствием отколошматила бы его своей бездонной сумкой. Сгорая со стыда, врываюсь в конференц-зал и плюхаюсь на ближайшее кресло. Щеки пылают, моя уверенность спряталась в пятках и навряд ли до вечера оттуда выползет.