Верона. Часть I

В ангар мы вернулись, когда небо начало светлеть. Еще издали я заметила мелькающую фигуру брата, он ждал нас на улице у двери. Саня заметил бинтовую повязку на моей голове и выругался. Взгляд вымученный. Ну и ночка у нас сегодня выдалась!

– Все в порядке? – Саня бросился ко мне и помог выбраться из машины.

От него пахнуло спиртным и сигаретами. Мой брат бросил курить еще в армии, а про спиртное я вообще молчу. Если он начинал пить, то стоп-крана не было.

– Сотрясения нет. Да… и Саня… пока не произошло чего-нибудь еще, я хотела тебе сказать, что отец подал заявление на УДО.

Саня остолбенел.

Больше я не могла это держать в себе, и, как только сказала, на душе полегчало, будто я разделила эту боль на двоих. Казалось, еще мгновение, и брат рухнет на утрамбованную перед ангаром землю. Такая же реакция была и у меня, так что добро пожаловать в мой мир.

– Я спать. Надеюсь, ты больше не ждешь гостей, которые захотят на мне поупражняться?

Комнатка, в которой еле умещалась кровать-полуторка, была уже прибрана, видимо, Саня после нашего отъезда навел в ней порядок. Мой чемодан лежал на полу возле кровати. Я упала на кровать и сразу отключаюсь.

Аристарх

Битый час Курт талдычит мне о трудном детстве, что Вероне тоже порядком досталось от их изверга-отца. Из-за поломанных ребер и перелома руки она пошла в школу на год позже. Кореш поведал, что, как только получил паспорт, свалил из дома, а его отец, не имея под рукой любимую боксерскую грушу, принялся за самого младшего – Пашку. В итоге пацан в инвалидном кресле, а отец в тюрьме.

– Ты думаешь, лаве нужны были мне? – Курт тыкает меня в плечо, в заплывших после боя глазах стоят слезы.

Черт! Вот его развезло! Ему нельзя столько пить…

– Я хотел оставить деньги матери и свалить к океану, проветрить чердак. Мать не сможет без меня оплачивать больничные счета.

Мы со скрипом покачиваемся на качелях. Видела бы нас сейчас мотобратва! Байкеры на качельках! Умора!

– И ты продул бой, – напоминаю я ему.

– Да, черт. Верона. Но я не могу на нее злиться. Она мой ангел. Это она меня спасала от отца.

– Как? – удивляюсь я. Что может сделать маленькая девчонка против взрослого мужика?

– Пела какую-то дурацкую песню. Слова непонятные, вроде колыбельная. Я до сих пор слышу ее голос, – Курт крутит пальцем вокруг башни. – Так и вертится в чердаке, как заезженная пластинка. Не знаю почему, но эта песня гоблина успокаивала. А эта дура Аквамарин разбила моему ангелу голову. Сука!

Курт допивает вискарь и бросает пустую бутылку в стену.

– Я вижу, как ты на нее пялишься, Руссо, – кореш смачно сплевывает.

– Курт, ты ничего не попутал? Я пялюсь? Да она во мне чуть дырку не просверлила.

– Ты мой друг, и я повторять не буду, не трогай ее.

Так и знал, что все этим закончится!

– Для тебя бабы – забавы для Сэма. Она мой ангел, я не позволю тебе разбить ей сердце. Тронешь ее – мы больше не друзья. Ты меня понял?

– Я не разобью…

В моих словах Курт услышал двойной подтекст и вскакивает на ноги.

– Я больше повторять не буду! Тронешь ее – мы не друзья!

Проклятье! Надо было свалить до прихода его телки…

Глава вторая

Вера

Просыпаюсь от металлического скрежета двери. Несколько секунд уходит на то, чтобы сообразить, где я нахожусь. В памяти всплывает весь вчерашний день и кошмарная ночь. Кто-то вошел в ангар, наверное, Саня. Тянусь к телефону и вижу, что уже девять утра. Я опоздала на занятия! Почему Саня меня не разбудил?

Вскакиваю, как ужаленная, хватаю зубную щетку, пасту и бегу в туалет. Наскоро моюсь и чищу зубы. Вчера доктор запретил мне пару дней мыть голову, и я убираю волосы в хвост. Затем пулей бегу обратно. Копаюсь в чемодане, нахожу белую блузку без рукавов и черную юбку-карандаш. Достаю бежевые туфли. Сегодня первый день учебы, хочется выглядеть строго и элегантно. Золотой браслет в виде змейки – подарок мамы на поступление – и очки авиаторы с бежевыми стеклами добавляют к образу немного шика. Блузку и юбку я сшила сама, а остальное мы с мамой купили в торговом центре после моего зачисления. Быстро глажу вещи, одеваюсь и выхожу из вагончика. Жаль, что нет зеркала, чтобы посмотреть, как я выгляжу.

Включаю электрический чайник, нужно выпить кофе. Пока закипает вода, я копаюсь в своей объемной сумке, чтобы найти косметичку. Вообще-то я не крашусь, но в первый студенческий день решила накрасить ресницы и губы.

Из туалета выходит Руссо и застывает, как вкопанный. На нем кожаные брюки, белая футболка с принтом и вчерашние грубые ботинки с заклепками. Он гладко выбрит. Выражение лица красноречивее зеркала заверяет, что, несмотря на ночную эскападу, выгляжу я на все сто!

– А-а-а… э-э-э…

Я хмурюсь и говорю:

– Не знала, что с утра ты разговариваешь одними гласными.

За короткий сон мое мнение о Руссо не изменилось. Оглядываю мастерскую и спрашиваю:

– Где Саня?

– Работает. Попросил тебя отвезти на занятия, – выдает он на одном дыхании и приближается ко мне так близко, что я отступаю на шаг назад. – Потрясно выглядишь, детка! Вот только одно но.