Вероника, я люблю тебя! (СИ)

— Она только что пришла в себя, — лепечет Лидия.

— Оставьте нас, — резко говорит Марк, но, видя её несчастное лицо, добавляет, — Пожалуйста.

Она быстро кивает. Встаёт. Суетится.

— Я пойду, скажу врачу, что Ника пришла в себя.

Марк кивает. Лидия уходит.

— Малыш, — зовёт он меня. Я перевожу на него свой взгляд. Он выглядит таким усталым, изможденным. Боже, и это я виновата! Во всём, я одна! Какая я дура, дура!

— Как ты? Как чувствуешь себя?

Сколько раз я слышала от него эти слова? Я уже потеряла счёт.

— Я так испугался, когда увидел тебя, лежащей на полу без сознания.

— Я нормально, правда. Мне намного лучше, — говорю я. Чувствую головную боль, но не говорю ему об этом. — Лидия сказала, что ты не отходил от меня всё время. Марк, тебе надо отдохнуть. Ты же только ушёл, и вот, ты опять здесь. Почему не поспал?

Он крепко сжимает мои руки.

— Я не мог надолго оставить тебя. Приехал домой, принял душ. Стоял и смотрел на твой портрет на стене. Ты мне всегда с него улыбаешься, — гладит мою щёку. — Потом понял, что в квартире без тебя слишком пусто. Как я могу спать там, когда ты здесь? Я поехал обратно. Заехал в магазин, купил кексов.

Показывает мне. Устало улыбается. Потом наклоняется ко мне и касается лбом моего лба. Марк испытывает сильные чувства, сродни с моими. По его взгляду и голосу, понимаю, что его любовь нисколько не меньше моей. Меня волнует и радует осознание этого.

Я провожу рукой по его волосам.

— Я так люблю тебя, Марк.

Он кивает.

— Не кивай, скажи мне, — прошу его словами.

— Я люблю тебя, Ника.

И мне спокойно. Он со мной.

— Как я оказалась в отдельной палате? Это ведь недёшево.

Далеко недёшево!

Марк пожимает плечами.

— За неё платит мой папаша. Сам вызвался. От этого у него денег меньше не стало. Зато никто не мешает.

Отец Марка заплатил за отдельную палату? Боже, как неловко от этого!

— Он не должен был делать этого, Марк, — говорю я. — Я не хочу быть ему обязанной. Он же почти не знает меня. Это неправильно.

— Успокойся, — гладит меня по голове. — Он сделал это, потому что так захотел. Ничего сверхъестественного в этом нет, Ника. Или ты не хочешь, чтобы я был рядом?

— Конечно, я хочу, Марк!

— Тогда не стоит больше волноваться, что в кармане моего папани станет меньше бабок, — смеется. — И то, что он платит за эту палату совершенно нормально. Ясно?

Киваю. Николай Романович сделал это не для меня, но для сына. Я понимаю это. И пусть я не согласна с таким решением, но разве есть смысл спорить с упрямым человеком сейчас? Тем более, когда у меня голова раскалывается от боли. Его взяла на этот раз.

Все последующие дни провожу в больнице. Я чувствую себя плохо. Постоянно болит голова, тошнит, ужасный кашель сотрясает моё тело временами. Мне ставят уколы, дают лекарства, осматривают, делают снимки. Я спокойно отношусь ко всему. Просто потому что почти не ощущаю своего тела из-за болезни. Иногда по ночам я просыпаюсь в слезах от того, что мне снятся какие-то кошмары, которых я даже вспомнить не могу позже. Марк почти всё время со мной. Его даже прогнать никто не пытается после нескольких скандалов, которые он учинил, говоря, что меня плохо лечат. Он волнуется за меня слишком сильно. Мне кажется, что медсёстры даже побаиваются его.

Но, в конце концов, болезнь постепенно отступает. С каждым днём я чувствую себя лучше. Мне даже перестают сниться кошмары. Я будто оживаю снова, моё тело крепнет. Я больше не чувствую постоянную тошноту.

Я начинаю скучать по дому. По нашей уютной квартире, по моему портрету на стене, по красивой широкой кровати, где так приятно спать в объятиях Марка. Я чувствую себя уже вполне нормально. Говорю об этом моему врачу, Дмитрию Владимировичу Кружнову, который никак не хочет меня выписывать из этой, блин, больницы! Он сомневается, а я говорю, что всё хорошо. Он добрый и хороший. Отличный врач. Умный, знающий. Несмотря на то, что довольно молод. Мне даже кажется, что действительно за меня переживает. Я ему благодарна за его заботу. Но я так хочу домой!

Марк практически живёт в больнице. Даже работает здесь. Пишет статьи, сидя в кресле, пока я сплю. Иногда мне удаётся уговорить его пойти домой и выспаться в нормальной кровати, а не в кресле. В такие часы со мной остаётся Рита или Вадим, или Лидия. Даже отец и мачеха Марка приходили ко мне раз или два. Мне стыдно за то, что произошло в их загородном доме, но они делают вид, что этого вообще не было. Я, наверное, раз сто благодарю Николая Романовича за палату, но он только машет рукой, мол, ему несложно. Они добры ко мне, и это приятно. Но всё равно неловко, что отец Марка платит за меня. Блин, тут даже душ отдельный!

Мама так и не ответила ни на один звонок. Рита звонила ей с моего телефона. Он недоступен. Подруга приносит мне домашку каждый день. Она, как и обещала, не пропускает ни одного занятия. Стойко переносит все пары! Домашнюю работу мы делаем вместе, если она со мной. Хнычет, что делать задания скучно, но делает их всё равно.