Вероника Стейнбридж покидает зону безопасности

– Так ты решила наконец пополнить наши ряды? – спросила Сара, забирая с тарелки последний кусочек козьего сыра. Вопрос был адресован лишь Веронике и вполголоса, но та все равно вздрогнула и испуганно глянула на Тима. Он вместе с Джейкобом был в другом конце студии, где у стены стояли картины. Вероника приехала сюда утром – и весь день потратила на то, чтобы выбрать, какие из них повернуть лицом, а какие оставить серым рядом безликих задников. Весь «Спаркл» смотрел в стену.

Вероника улыбнулась Саре краешком губ, и громко позвала:

– Кто будет играть в «скрэббл»?

Когда партия закончилась, за окном давно стемнело. Эндрю встал и потянулся, Лилиан подняла с пола брошенную кофту, Джейкоб долил из бутылки последние капли вина в стакан и, опрокинув его, выпил.

– Спасибо за отличный вечер, – Тим улыбнулся – в очках отразилась подсветка кухни – поднялся на ноги, кивнул всем и ушел.

Сара внимательно посмотрела на Веронику:

– Ты же сказала…

– Я ничего не говорила, – мягко возразила та.

– Что он тогда тут делал?

– Хотел посмотреть картины, – пожала плечами Вероника.

– И ты пригласила его вместе с нами, потому что? – Сара выгнула красивые тонкие брови.

– Потому что не собираюсь пополнять ваши ряды, – улыбнулась Вероника – и снова в улыбке что-то отражалось. Подсветка кухни?

Джейкоб и Маргарет, как обычно, уходили последними. Он остановился в дверях перед Вероникой и спросил:

– Ты в порядке?

– Да, в полном, – Вероника все еще чувствовала блеск, мерцавший на губах странной спокойной уверенностью.

– Ага, – он полез в карман куртки.

– Нет, Джейкоб. Я серьезно. У меня все еще лежит с прошлого раза. Кстати, я ведь должна тебе за него…

– Брось, – он внимательно посмотрел на нее и повторил, но теперь с другой интонацией: – Ты в порядке?

– Да, – кивнула Вероника. – Спокойной ночи!

Джейкоб неуверенно махнул рукой на прощание и ушел.

Вероника обернулась – от входной двери была видна вся студия. Подушки, которые гости собрали с пола, лежали на диване неровной цветной стопкой, подсветка на кухне отражалась в каплях воды, оставшихся на деревянной столешнице. За окном город засыпал – Вероника могла проследить, как гаснут, одно за другим, окна в жилом доме напротив.

Она задумчиво провела по волосам, положила ладонь на шею. На мгновение прислушалась к себе, уже понимая, уже чувствуя. Подошла к стенному шкафу, распахнула дверцу. Лаковый бок шкатулки отражал яркий свет ламп в студии и темноту за окном.

Вероника слышала, как бьется ее сердце.

Протянула руку – и сняла с полки коробку с красками. У нее закончилась охра, нужно было взять новый тюбик.

Она писала быстро, точно, уверенно – так получалось только после «Спаркла», когда на короткое время внутри появлялась точно такая же собранность. Понимание. Но теперь в этом не было горького привкуса вины – только спокойное, набирающее силу ощущение полноты.

Когда Вероника закончила, на часах было три – город из черного стал сизым, и бледные стены с пустыми молчаливыми окнами отражали неуверенное предчувствие рассвета. Вероника отложила кисть и ушла на кухню поставить чайник.

В дверь постучали.

Вероника замерла. Ярко освещенная студия вдруг стала огромной, пустой, страшной – в ней негде было спрятаться, а Вероника все пыталась вспомнить – она заперла дверь за Джейкобом? Заперла или нет? Заперла или нет?

– Ника, это я, – раздался глухой голос. – Я видел свет в окне.

Она медленно выдохнула. Сделала неуверенный шаг, потом другой, третий…

Ей казалось, она шла к двери целую вечность.

Экран визора показывал Тима – только с его лицом было что-то не так.

Вероника распахнула дверь.

– Я могу остаться здесь на ночь? – спросил он – а она поняла, что с ним не так.

Не было очков.

|6|

Когда Тим вошел в ярко освещенную студию, Вероника заметила остальное – кровоподтек на скуле, глубокую царапину на переносице, следы крови над верхней губой.

– Что случилось? – спросила она, неуверенно рассматривая его лицо. Ей одновременно хотелось и отступить на пару шагов назад, и подойти поближе. – Вам нужно в больницу?

Тим слабо усмехнулся и поднес руку к скуле.

– Так плохо выгляжу?

Вероника неопределенно пожала плечами. Она редко видела травмы страшнее синяка или пореза на пальце – люди в Зоне были, по большей части, довольно осторожны. Не последнюю роль в этом играла очень дорогая и не выгодная система страхования: если ты не мог доказать, что несчастный случай произошел не по твоей вине, все расходы по лечению приходилось оплачивать самому. О драках же здесь и вовсе не слышали – когда все население добросовестно принимает суппрессивы, у полиции остается мало работы. Отдельные же личности вроде Вероники тем более старались не попадать в неприятности, рискуя за отказ от медикаментов нарваться на серьезный штраф.

Тим, насколько знала Вероника, не был гражданином Зоны и имел право суппрессивы не принимать. Но в его случае любое правонарушение почти гарантированно привело бы к депортации.