Версальские кружева

– Оксанчик, сегодня не могу, честно-честно! Готовлю документы на Михаила. Виктор вводит его новым учредителем на бетонном заводе. Представляешь, придумал сказочку для него хитрую, что старый учредитель требует двадцать тысяч долларов за выход из компании, и москвич должен эти деньги ему отдать. А на самом деле, он их себе в карман кладет.

– Не поняла… Тесть твой что, уже у нового любовника своей дочери деньги пытается украсть?

– Так, а я тебе о чем! Они сами тут друг друга сожрут, мне нужно будет их только чуть-чуть подтолкнуть, и такая война между ними начнется, что дым столбом стоять будет! Хочешь, большой секрет расскажу? Только условие – услышала и забыла навсегда, поняла?

– Вовчик! Клянусь: никому ни словом, ни намеком!

– Ладно-ладно, знаю – ты не болтушка. Вот слушай: Виктор поручил мне поискать данные на Михаила на разных сайтах, ну там – «Мой Мир», «Одноклассники»… где учился, кем работал, и так далее. И представляешь, после школы на него ничего нет, словно он разведчик какой! Тогда я стал его одноклассников просматривать, думаю: может, связи с кем поддерживает… И тоже пусто! Совсем я, было, отчаялся, как вдруг – раз, и повезло: в одном послании увидел всего несколько строк о Михаиле. Он, оказывается, в Анголе воевал, руководил каким-то подразделением из военной разведки и даже был награжден орденом Красной Звезды.

– Вот это да! И что ты обо всем этом думаешь?

– Оксанчик, поверь – ничего не думаю, и думать не хочу. Если под Виктора роет сама Москва, так это просто супер! А если Миша действительно приехал только бизнес тут делать и никакого задания не выполняет, то и это тоже замечательно. Сейчас Виктор его кинет на двадцатку, а я тихонечко это Михаилу солью, и посмотрим, как этот вояка будет рвать на части моего тестя. Говорят, те, кто воевал в горячих точках, почти все на голову контуженные. Представляешь, что будет, если Миша узнает правду о Викторе и Марго?

– Ужас, Вовчик! Он же может запросто прибить ее!

– Вот и отлично, вот и замечательно! Тогда мне даже разводиться не придется. Богатый вдовец тебя устроит?

– Нет-нет, нехорошо над этим шутить! Вовчик, так нельзя! Хоть она и стерва, но пусть живет, а то мне очень страшно становиться…

– Ладно, шучу я, шучу. Конечно же, пусть живет. И потом – не я же ее убивать-то собрался, а за контуженых офицеров мы с тобой не отвечаем… поэтому – как получится, так и будет. Видишь, сколько интересного я тебе рассказал? Козырей у нас много, будем выкладывать их по мере необходимости. Давай, целую тебя, пампушечку мою, и не волнуйся – я же гений! Прорвемся на все сто процентов, можешь даже и не сомневаться.

Все стихло. Михаил выключил компьютер и вернулся в кровать.

Зимняя, темная ночь завывала ветром в трубе камина. Он закрыл глаза. Думать и рассуждать ему не хотелось. Голова, разрешив телу спать, выбросила из сознания все, кроме ярких рисунков сына и дочери, подаренных ему на Новый Год.

Проснувшись, он сразу посмотрел на часы. Оценив время и свои планы, Михаил решил еще немного поваляться и включил телевизор. Утренняя программа советовала, как чистить обувь апельсиновыми корками, варить рис, проверять документы у сантехников и работников собеса, новости пестрели криминалом и мировыми падениями цен.

Потягиваясь и громко зевая, он ощутил приятное состояние утренней лени, в голове промелькнула мысль о чашечке чая и кусочке мягкого, белого хлеба с хрустящей корочкой и толстым слоем пикантного гусиного паштета.

Мысль и фантазия разбудила его желудочный сок и, едва только Михаил подумал о том, что завтрак сам в спальню к нему не придет, как слух уловил легкое шуршание, доносящееся с первого этажа.

Напряженно вслушиваясь, он похолодел. Чувство, что сейчас по лестнице поднимается Марго, забегало в нем страхом и неуверенностью. Скрип половиц в зале второго этажа говорил сам за себя – к двери его спальни кто-то приближается.

Михаил немного приподнялся, положил руки за голову и, придав своему лицу выражение утреннего спокойствия, за доли секунды приготовился к разговору.

Дверная ручка скрипнула и стала медленно вращаться. Мгновение, и в проеме открывающейся двери появилась Марго.

– Ага, разбойник, не спишь!! А я хотела тихо подкрасться к тебе и напугать. – Женщина сбросила куртку и присела на край кровати.

Михаил улыбнулся, но ничего не ответил. Марго провела рукой по его лицу, в ее жесте была ласка и тоска одновременно.

– Ты опять вчера убежал и ничего не сказал… – произнесла она спустя несколько секунд молчания. Одинокая слеза неожиданно скатилась по ее румяной от мороза щеке и упала на ворот свитера.

Они смотрели друг на друга, работал телевизор, странная, глубокая тоска и искреннее сожаление, появившееся, словно ветер, неизвестно откуда, кинула их друг другу в объятия.

Горячие губы со вкусом соленых слез, шепот, закрытые глаза, громкое дыхание и нежные касания смешались с порывом эмоций и появившегося у них ощущения скорого расставания.