Вершина мира. Книга вторая

Предложенное мною вино было забраковано заявлением, что этот напиток годиться только для слабых здоровьем женщин. На стол горделиво взгромоздилась двухлитровая бутыль спирта, из личных запасов Себастьяно. Первая, как водится, за встречу, вторая за живых, третья за тех, кто не вернулся, четвертая за то, чтоб все возвращались, после пятой никто особо не обозначал, просто пили под разговор. Потом оказалось, что просто пить спирт не интересно и к нему присоединилось пиво, сливаясь в древнейший коктейль «чпок». Парни немного поспорили, как правильнее готовить божественный нектар. Основным предметом спора стал порядок вливания – спирт в пиво или наоборот. Экспериментальным путем определили, что все-таки наоборот. Я продолжала пить чистый, потому как чпокать о коленку левой рукой зажатую ладонью рюмку было несподручно. Компания разрасталась, подпитываемая все новыми инспекторами, на инстинктивном уровне чуявших попойку. Спирт как-то быстро закончился, и уже изрядно хмельной Шмель заявил – гулять, так гулять – метнулся на кухоньку и вернулся с ведерком для охлаждения шампанского.

– Красная река! – торжественно провозгласил он название коктейля и принялся сливать содержимое бутылок в трехлитровую емкость.

Я завороженно наблюдала, как льется восьмидесятиградусный ром, смешиваясь с текилой и водкой.

– Тут главное – пропорция, – важно вещал Шмель, – если б в стакане, так по тридцать грамм каждого, а так по бутылке и все в ажуре.

– Процент выживаемости? – заинтересовался пока еще трезвый Еж, подтянувшийся с последней партией.

– А какая хрен разница, если в этом отеле медиков больше, чем в больнице? – резонно заметил Шмель, тягучим движением разливая адскую смесь по выстроенным в два ряда рюмкам и умудряясь не пролить ни капли. Твердая рука в нашем деле, что ни говори, штука важная.

Потом тридцать спасательских глоток дружно орали похабные песни. Кто-то кому-то с пеной у рта доказывал, что один тип датчиков лучше другого и почти приключилась драка, но повздоривших быстро растащили, приведя в чувство парочкой прямых в челюсть. Я нагнулась, пропуская пролетающего над спинкой моего кресла Явора, доказывающего подтрунивавшим над ним товарищам, что в легкую и без разбега перемахнет трехметровое расстояние. Три метра парень явно не преодолел, но повеселил окружающих, сбив стоящую за креслом банкетку, которую и обвинил в провале. Макс пошутил насчет моего платья, которое я так и не удосужилась снять. Я предложила махнуться не глядя. Макс махаться со мной отказался, заявив, что в последний раз, когда я предлагала ему подобный обмен у него чуть вся жизнь не рухнула. Но идея почему-то парням показалась занимательной и за платьем выстроилась очередь. Предотвращая назревающее мордобитие, тряпку решили разыграть в карты.

Выиграл Кроха и я царственным жестом скинула обновку, получив взамен его рубашку, но тут же забыла о ней залюбовавшись, на подпитую компанию, натягивающую тряпку на сто двадцатикилограммовую тушу, наплевав, что платье могло налезть парню разве что на голову. Лель, известный дамский угодник и признанный эксперт по вытряхиванию слабого пола из всевозможных покровов, болезненно морщась, наблюдал за коллективными потугами, не принимая участие в забаве. Нежное спасательское сердце не выдержало издевательств и он, обозвав всех безмозглыми, с видом явного превосходства прощупал швы, что-то помял, что-то потянул и платье таинственным образом увеличилось на несколько размеров.

– Вот так-то! – Лель тряхнул головой, откидывая упавшую на глаза челку, и попытался упасть, но был подхвачен стоящим сзади Максом.

– Даже не надейся, противный! – строго заявил Лель.

– Больно надо, – оскалился Шальнов, усаживая растекающегося инспектора на диван, – тощие не в моем вкусе.

– Но! Но! Я не тощий, я поджарый!

– Ну-ка, зацените!

Кроха, соблазнительно покачивая бедрами, провернулся вокруг своей оси, взблескивая стразами.

– Мужчина, я вас хочу! – восхитилась я.

Небритая разбойничья рожа и мужественная поросль на груди, обильно выбивающаяся из откровенного декольте, изумительно гармонировали с черными кружевами. Особую пикантность наряду придавали разношенные до состояния юбки трусы, усыпанные круглыми рожицами, кокетливо выглядывающие из-под подола.

– Руки прочь! И вообще, почему здесь сухо? – Кроха обижено потряс пустой рюмкой.

Кое-как растолкав благополучно проспавшего цирк Шмеля, потребовали замешать следующую порцию.

– Радагаст, ты хорошеешь с каждой минутой, но того… эпиляцию бы сделала что ли, – заметил спец по коктейлям, сонно разглядывая Кроху.

Я взяла протянутую рюмку и с удовольствием опрокинула, умиленно оглядываясь вокруг и думая, что почти три десятка пьяных мужиков по определению не могут походить на счастье, но именно им они и являются. Что теперь по чьей-то злой воле я буду лишена всего этого и вряд ли когда-нибудь увижу всех их, собранных в одну кучу. А еще о том, что злодею хорошо бы поглубже спрятаться, потому что если узнаю, кто – убью с особой жестокостью.