Вершинные люди

— Хорошо, — сказала я, совершенно ошарашенная таким предложением. — Только за какие шиши я его куплю? У меня на свежие овощи денег нет.

— Вы главное приходите, не откладывая. А остальное предоставьте нам. Придете?

— Да.

— Завтра же!

Так начался процесс выкупа моего магазина.

Конечно, мне пришлось побегать, но тогда все легче решалось, многие люди еще не потеряли совесть, еще оставались людьми. Не было очередей, изматывающих проволочек, откровенных издевательств. Хотя экспертная оценка магазина как объекта областного значения производилась одной из авторитетнейших комиссий в области, базированных на строительном институте, но работать с ними было просто и приятно. Тем более что среди членов комиссии оказалась жена одного поэта, почти приятеля, часто забегавшего ко мне поболтать. Она никаких уступок мне не сделала, но и нервы не мотала, и вообще всегда приятно иметь дело со знакомыми людьми.

Не обошлось и без легких вымогательств. Например, 300 долларов с меня откровенно попросил начальник одного из отделов фонда госимущества, совершенно не имеющий ко мне отношения. Помню, он плел что-то невразумительное насчет того, что Облкниготорг, узнав, что я выкупаю магазин, может помешать этому, а вот он берется уладить дело заблаговременно. Его выдумка оказалась такой потешной и неуклюжей, что я лишь засмеялась, но деньги на следующий день принесла. Поживилась за мой счет и юрист фонда, гаже всего то, что это была женщина. Нагло глядя мне в глаза, она сказала, что через год нароет нарушений в нашей сделке и опротестует ее, если я не раскошелюсь. Денег она потребовала 100 долларов, и я тоже заплатила, с тайным пожеланием ей удавиться ими.

Были, однако, и люди противоположного свойства — буквально спасшие меня от краха. Чудом! Все решила случайность! Таким оказался молодой мужчина в начале 90-х годов недолгое время мелькавший то ли в нашем исполкоме, то ли в райкоме партии. Я его, конечно, успела забыть, а тут невзначай увидела в коридоре и пошла следом, не представляя, что он тут делает. Оказалось, что он возглавляет планово-экономический отдел. Ого!

До разговора с ним я знала, что на оплату покупки мне будет дано два месяца. Но если я не внесу всю сумму к назначенному сроку, то оставшуюся часть долга смогу оплатить кредитом. Я была так беспечна, что это меня устраивало и успокаивало, а не настораживало, ни о каких процентах за кредит не думалось, словно меня поразила бацилла идиотизма. Учитывая, что денег у нас не было совсем и их надо было искать, такое благодушие представляло невероятную опасность.

И вдруг эта встреча, неожиданный разговор.

— Да вы в своем уме, Любовь Борисовна? Очнитесь! — ужаснулся этот человек, выслушав мои разглагольствования. — Этот кредит уничтожит вас. Вам надо приложить все усилия, чтобы оплатить магазин в срок. Надо спешить!

Меня словно отрезвили. Тогда только я почувствовала, насколько серьезное дело затеяла и что надо, действительно, собраться и поработать.

И вот в Юрин день рождения 17 июня мы по каким-то делам зашли в издательство «Сич», а оттуда направились в фонд госимущества на подписание договора купли-продажи. Спустившись вниз, я споткнулась о последнюю ступеньку и растянулась на площадке первого этажа. Из рук выпали сумка, и ее содержимое разлетелось во все стороны. Плохая примета! У меня мелькнула мысль вернуться и от всего отказаться. Но потом я превозмогла себя, и мы пошли дальше.

Помню теплый день, светлый кабинет Сергея Евгеньевича, его хорошее настроение при подписании договора, он меня поздравил, и я видела, что все слова были сказаны искренне. На улице покачивались верхушки каштанов и заглядывали в окно, будто подсматривали за нами, когда мы пили шампанское.

Для производства оплаты по ходатайству фонда госимущества мне был открыт счет в банке «Днепркредит». Зайдя туда, я увидела в кабинете главного бухгалтера знакомое лицо и вспомнила, как делала первые шаги со своим кооперативом «Веда». Тогда по предписанию Кировского исполкома я пришла в Кировское отделение Укрсоцбанка заключить договор на банковское обслуживание. Главный бухгалтер, подписывая необходимые документы, стервозно негодовала:

— Только время у людей забираете. У вас все равно ничего не получится.

Если бы не решение исполкома, то она бы отказала мне в открытии счета. Теперь она сидела тут. Увидев меня и поняв, что я выкупаю магазин, она опустила глаза, но я все равно напомнила ей слова семилетней давности.

— Да, я была неправа, извините, — сказала она, и это был редчайший случай на моем веку, когда хамка признала вину.

В течение двух месяцев мы распродавали все, что у нас было ценного: квартиру на Комсомольской улице, где провели лучшие 12 лет жизни, носильные вещи, стройматериалы, заготовленные для ремонта Юриной родительской квартиры, новую бытовую технику — и по частям оплачивали покупку. Не обошлось и без долгов — три тысячи долларов я попросила взаймы у сестры. Отдавался этот долг исключительно трудно, потому что продавать уже было нечего, а мы с Юрой сидели без работы, и магазин уже почти ничего не выторговывал.