Вершитель судеб

Пока она наслаждалась прошлым из своего детства и двумя спорящими женщинами, она оставляла их, прячась у себя в спальне в постели. Сама себе она говорила, что это не потому, что Дерек ушел от нее навсегда. Конечно, не из-за этого.

— О Боже, — простонала Джоанна, кладя в рот рагу из баранины. — Это божественно, что твоя мать положила сюда?

Лондон сидела за стойкой кухонного островка, покачивая головой от любви своей подруги к ближневосточной кухни.

— Я же готовила все эти годы персидскую еду, — сказала она. — И ты ее кажется пробовала.

— Ты можешь готовить все, что захочешь. Но оставь это твоей маме, пожалуйста.

— Она что-то особенное, не так ли? — спросила Лондон, не в силах удержаться от улыбки, от мысли, что женщина, которую она ненавидела — нет, не ненавидела, просто обижалась на нее очень долго.

— Я понимаю, что ей следовало сказать тебе правду о твоем отце, но она потрясающая, Лондон. Красивая, потрясающая, мужественная и готовит, как ангел, хотя ей следовало бить людей палками.

Лондон молчала, опустив глаза и задумавшись над тем, что говорила Джоанна.

— Ты знаешь... я никогда не видела, чтобы она с кем-то встречалась. Может быть за последние десять лет, но когда я росла у нее никого не было, и она никогда даже сейчас ни о ком не говорит. Мне кажется, мне следует спросить ее об этом, — она пожала плечами. В конце концов, это была ее мать.

— Кстати, говоря о свидании..., — Джоанна кинула на Лондон взгляд, вытаскивая йогурт и инжир из холодильника.

— Нет, — предупредила Лондон, тут же напрягаясь. Ей потребовалось шесть часов, чтобы перестать плакать, два дня, чтобы что-нибудь съесть, и полная неделя, чтобы дотащиться до душа, уже прошел целый месяц, а она все еще не могла заставить себя выйти из дома.

Она была пленницей в своей золоченой клетке, и она хотела бы здесь остаться намного дольше, если бы ей не нужно было зарабатывать на жизнь.

Голос Джоанны стал совсем тихим, она сопереживая смотрела на Лондон.

— Я знаю, что вы причинили друг другу боль, но ты же любишь его, не так ли?

Лондон вздохнула.

— Это уже не важно.

— Да, почему? — Джо поднесла ложку йогурта к миске, наполненной хлопьями с медом и грецкими орехами.

— Он не любит меня. Как он может любить меня после всего, что я сделала? Зная, чья дочь?

— Мне кажется, ты его недооцениваешь. Такого человека, как Дерек Эмброуз, не отпугнут запятнанные свекрови. Этот человек славится тем, что пробьет любую стену и добьется всего, чего хочет своим гуманным отношением. Знаешь ли ты, что он пошел в политику, потому что хотел продвинуть экологические реформы? Он жертвовал миллионы долларов на программы обучения женщин и защиты дикой природы. В прошлом году он провел сбор средств для крошечной организации в Гане, которая занимается строительством школ для местных детей, выставляя вопрос не требовать от них носить школьную форму. Это главная причина, по которой дети не ходят в школу в странах Африки, они не могут позволить себе купить форму.

— Ты как ходячая энциклопедия фактов из жизни Дерека Эмброуза, не находишь? — ляпнула Лондон, испытывая настоящее чувство зависти от того, что Джоанна знала о нем такое, а она нет.

— Ты могла бы тоже это знать, если бы последовала за ним, — ответила Джоанна спокойно.

— Извини, — пробормотала Лондон.

Джоанна, наконец, поставила миску с едой на столешницу и полностью развернулась к ней лицом.

— Я не знаю Дерека, как тебя, — она взяла руку Лондон в свои. — Но я вижу, когда человек влюблен, и то, что я вижу, говорит мне, что он влюблен в тебя. Даже несмотря на то, что он ушел от тебя, Дерек так и не разлюбил тебя, потому что ты скрывала от него свой секрет из страха.

Лондон почувствовала боль в сердце. Она так старалась заглушить ее и спрятать подальше, но Джоанна явно не позволит ее спрятать. Неужели она не понимает насколько это больно?

— Он тоскует, — продолжила Джоанна. — И испытывает боль, но он справится с ней. И ты можешь помочь ему справиться с этим, но только если вы поговорите друг с другом.

Лондон покачала головой, прикусив губу, пытаясь окончательно не расплакаться перед подругой.

Джоанна похлопала ее по руке, прежде чем отпустить.

— Подумай об этом, ради меня, хорошо?

Сделав глубокий вдох, она кивнула.

— Хорошо. Я подумаю.

— Хорошо. Твоя мама скоро вернется? Я съела последнюю бахлаву, а нам нужно бы еще.

Дерек оторвал взгляд от своего ноутбука, так только его брат вошел к нему в кабинет.

— У меня нет времени пойти на обед, но если ты захочешь заказать пиццу, я смогу сделать перерыв, чтобы разделить ее с собой.

Маркус плюхнулся в одно из кресел напротив рабочего стола Дерека.

— Что заставляет тебя сидеть здесь допоздна?

— Компания конгрессмена Первого Округа Теннесси.

— Ах, Стэндиш, — Маркус задумчиво кивнул. — Это хороший новый клиент. Как ты вообще ее достал?

— Ты не поверишь, если я скажу.

— Попробуй.

— Во-первых, она наполовину пакистанка, — Дерек откинулся на спинку стула и слегка крутился из стороны в сторону, пока говорил: