Вершитель судеб

Дерек опустил руку и осмотрелся по сторонам. На дорожке перед двориком Лондон стоял репортер вместе с фотографом. По дорожке к входной двери двигалась темноволосая женщина средних лет, в которой Дерек тут же узнал мать Лондон.

— Мы стоим на общественном тротуаре, мудак, — отметил репортер охраннику.

Как только зрение Дерека прояснилось, в нем вспыхнул гнев.

— Послушай, меня совершенно не волнует, что ты находишься на общественном тротуаре, если ты не отстанешь, мне придется обратиться в полицию, обвинив тебя в домогательстве. Тебе стоит найти кого-то другого, — он спустился с маленького крыльца и направился к Оуэну и Фаррах.

— Пожалуйста, заходите, — с улыбкой сказал он ей.

Она быстро кивнула ему в ответ.

— Спасибо.

Он чувствовал запах пота, исходящий от репортера. У парня были грязные волосы, клетчатая рубашка болталась навыпуск, и кажется о не менял ее несколько дней. Фотограф сделал еще один снимок, и вспышка озарила лица всех, как призраков в ночи.

— Отведи ее внутрь, — попросил Дерек Оуэна, который стал поддерживать мать под локоть, направляясь к дому.

— Вы впервые знакомитесь с семьей своей девушки? — спросил репортер, полностью игнорируя заявление Дерека.

— Вам следует уйти, — ответил Дерек, скрестив руки на груди и устойчиво широко расставив ноги.

— Фаррах! — прокричал парень ей в спину. — Вы поддерживаете связь с отцом Лондон?

Дерек услышал вздох и повернулся, чтобы взглянуть на Фаррах, на лице которой отразился шок. Он повернулся к ней, и следующий вопрос репортера выстрелил ему в спину.

— Он пишет письма своей дочери? Может звонит?

Мать твою. Дерек с трудом боролся с желанием ударить этого ублюдка и покончить со всем раз и навсегда.

— Что за черт побери ты несешь? — хмурясь на парня спросил Дерек. — Ее отец умер.

— Нет, не умер. Правда, Фаррах? — закричал репортер. — Отец вашей дочери ведь не умер? На самом деле, в прошлом месяце он был обвинен международным судом за военные преступления уже в десятый раз, не так ли?

У Дерека скрутило живот. Он повернулся к Фаррах, которая прикрыла руками рот и смотрела на него глазами, наполненными ужасом, постоянно при этом качая головой. Его мысли крутились, опережая одну другую, создавая полный бардак, он решил повернуться назад к репортеру, но увидел Лондон, стоящую в нескольких шагах на тротуаре с белым лицом и поджатыми губами. Она смотрела на него, не мигая. Его сердце совершило удар сначала один, второй, потом он глубоко вздохнул, опять начиная поворачиваться, и его ослепила очередная вспышка фотокамеры, и он понял, что это правда. Все было правдой.

— Пожалуйста, Дерек, — плакала Лондон, выбегая за ним из дома. Он был не приклонен, решительным шагом направляясь к своей машине.

— Дерек, позволь я все тебе объясню, — она бежала, едва поспевая за ним, и радуясь, что не надела сегодня шпильки, на ней были балетки и джинсы.

Ее сердце колотилось, кожа зудела и у нее было такое чувство, что она разваливается на части. Дерек стоял у машины, положив руку на водительскую дверь, она наконец догнала его.

— Дерек! — схватившись за лацкан его пиджака, словно цеплялась за жизнь, она заглянула в ледяные глаза. Да, теперь он смотрел на нее ледяным взглядом, и она с потрясающей ясностью поняла, что этот мужчина был ее Дереком, который когда-то смотрел на нее с нежностью. Перед ней стоял совершенно другой человек, и она боялась, что ее Дерек ушел от нее навсегда. — Позволь мне все тебе рассказать, что на самом деле произошло, то, что мне самой известно, и почему я не рассказала тебе раньше.

Он стоял неподвижно, словно превратился в камень, и в этот момент она готова была поверить, что его сердце тоже окаменело. Его взгляд ничего не выражал — ни любви, ни сожаления, ни тоски. Было такое чувство, что его любовь к ней прошла, именно в тот момент, когда он, стоя во дворе, услышал ее секрет, который она так охраняла.

— Ты хоть представляешь, что ты со мной сделала? — тихо спросил он.

Она быстро кивнула несколько раз.

— Мы можем сообщить, что ты ничего не знал, что это всего лишь моя вина, и я никогда не встречалась с этим человеком.

— Это правда? — спросил он, слегка наклонив голову в бок, как бы оценивая ее ответ. — Это правда, что ты никогда не встречалась с ним? Мне трудно уже поверить, что правда, а что нет.

— Я практически никогда не встречалась с ним, — поправилась Лондон. — Мне было только два года на тот момент.

— Так ты могла бы встретиться с ним потом, — покачал головой с отвращением Дерек. — Как ты могла ничего не рассказать мне? Как ты могла позволить мне пустить всю мою жизнь коту под хвост ради тебя, и не сказать, что ты — дочь человека, которого называют Гитлером XXI века?

Она насторожилась.

— Я занимаюсь политикой, ради Бога. В стране, которую осаждают исламские террористы. Вся моя сознательная жизнь была посвящена утверждению демократии и защите свободы. Я имел вход в узкий круг выдающихся лидеров западного мира, которых мне довелось узнать.

Он опустил голову, его поза была усталой и побежденной.