Вершитель

– Если хотите, – ответила я, с опаской сжимая сухую ладонь. Такая… теплая. И родная. Я чувствовала это. Наверное, можно забыть почти все, но не это прикосновение – маминой руки. Оно впечатывается на каком-то ином уровне, отличном от памяти разума. На уровне души, наверное. И сейчас я вспоминала его, это ласковое прикосновение той, что родила меня.

И возможно, Анна тоже это почувствовала, потому что вздрогнула, жадно рассматривая меня.

– Сейчас вам лучше отдохнуть, – растерянно пробормотала я. У меня тоже кружилась голова, и сердце стучало сумасшедшим ритмом.

– А я ведь почувствовала, что ты жива, – пробормотала Анна. Лекарства подействовали, и глаза женщины затянулись дымкой. – Еще тогда, когда он пришел ко мне.

– Кто? – изумилась я.

– Парень. Красивый такой, голубоглазый. Все расспрашивал о тебе и том дне, когда случилась авария. Подробно расспрашивал.

– Имя назвал? – я и не заметила, что Дагервуд стоит за моей спиной.

– Рик. Он сказал называть его Рик.

Глава 31

Сидит, съежившись на сидении, словно зверек в норе. Рукава свитера натянула до кончиков пальцев, уткнулась носом в ворот. Молчит. Дагервуд бросил на девушку быстрый взгляд. Да, сведения для нее оказались шокирующими, но ей придется их принять. Как и многое другое.

А утешать он никогда не умел, да и учиться не собирается.

Несмотря на кажущуюся хрупкость, эта девушка сильна. Сильнее многих людей, линкхов и даже пожирателей. Есть внутри нее то, что никогда не даст ей сломаться. Стержень. Огонь. То, что так манит к ней, тянет узнать получше…

Влад тряхнул головой, прогоняя от себя размышления о Виктории и ее необъяснимом притяжении. Есть гораздо более важные вопросы, связанные с этой девушкой и ее загадками. Он потянулся к телефону.

– Инис, ты в архиве?

– Да, – ответил тот.

– Хорошо. Тебе нужна секция ритуалов на крови, доступ я тебе дам прямо сейчас.

Прижав телефон плечом, он левой рукой написал в воздухе имя, произнес заклинание. Черная вязь изначального языка вспыхнула в воздухе, наполняя нутро автомобиля запахом жженого пера. Виктория смотрела на это широко раскрытыми глазами.

– Вошел? Отлично. Самый верхний стеллаж, да, воспользуйся птицей, лестниц там нет…

В динамике раздалось карканье приносящей птицы и тихий возглас Иниса.

– Влад… Это запрещенные ритуалы линкхов…

– Я знаю. Будь осторожен с книгой… Она опасна, как ты понимаешь. Поставь защиту.

– Конечно. Я знаю, Влад. Уже сделал. Тройную.

Дагервуд вздохнул. Против таких талмудов иногда не помогает и защита, усиленная в десять раз. Лучше бы он сделал все сам, но ждать нет времени… внутри него поднималась настойчивая, болезненная тревога, понимание, что грядет неизбежное, что он пропустил что-то важное.

И слишком опасное.

– Открывай, – приказал он.

В динамике раздался хлопок, заверещали птицы, что служили в архиве разносчиками. Влад ждал.

– Все в порядке, я жив, – наконец отозвался Инис.

– Рад. Найди ритуал воскрешения.

Виктория смотрела в окно, но он видел ее напряженный профиль. Отвернулся.

– Вот он, – Инис зашелестел древним пергаментом. – Необходимы двое юных людей, не достигших второго цикла. То есть, по человеческим меркам-двадцати четырех лет. Один человек становится жертвой, один – сосудом. Отобранная жизнь жертвы дает возможность для создания временной петли и возвращения воспоминаний в сосуд. Сделать подобное может лишь тот, кто распоряжается временем. Королевский Дом, Влад. Только они.

– Хран-ос, – прошипел Дагервуд. – Каков откат?

– Черное небо, испещренное молниями, день, ставший ночью, и почти полная потеря силы некроманта.

– Гроза и затмение, – он сжал зубы. – Проверь, когда подобное случалось последний раз.

Снова шелест.

– Два года назад. Семнадцатое мая. Аномалия должна быть зафиксирована, я проверю. Хм… подожди-ка…

Снова шелест бумаги.

– Странно, Влад. В наших отчетах нет этой грозы. То есть… она не отмечена, как аномальная. Проходит рядовым погодным явлением без признаков магического вмешательства или иного потустороннего воздействия.

Дагервуд выругался сквозь зубы. Его худшие опасения начинали сбываться.

– Оставь пока отчеты, возвращайся к ритуалу. Для чего нужен человеческий сосуд и временная петля? Там есть пояснение?

– Минутку, я пытаюсь прочитать. Здесь кусок текста выжжен, словно сами буквы вспыхнули внутри книги. Один пепел остался, ничего не видно. Синттера каолия… Это все, что я могу разобрать.

– Утраченное возродится, – перевел Дагервуд. – Каолия. Так он назвал ее.

– Кто?

– Рик, – глухо ответил Дагервуд, вжимая педаль газа до упора. – Возрожденная.

Виктория уже смотрела на него, но вопросов не задавала, лишь побледнела и вцепилась пальцами в сидение.

– Тут есть еще кое-что, Влад, – донесся голос Иниса. – Сосуд наполнится не сразу. А в тот день, когда человек перешагнет рубеж двадцати четырех лет.

Дагервуд медленно выдохнул.

– Виктория. Когда ваш день рождения?

Она посмотрела удивленно.

– Сегодня.

* * *