Версия Барни

— Я что-нибудь придумаю, — сказал я, вешая трубку. И тут вдруг подступила такая тошнота, что я пулей бросился в туалет. Обняв унитаз, я стоял на коленях, и меня вновь и вновь выворачивало наизнанку. Поздравляю, Барни, теперь от тебя будет вонять, как из канализации. Что делать? Я снова разделся, снова принял душ, зубной щеткой чуть не стер с зубов всю эмаль, прополоскал горло, сменил рубашку и носки и опять пошел на улицу. Пройдя три квартала, встал как вкопанный, вспомнив, что попросил метрдотеля в 12.55 поставить у нашего столика ведерко с бутылкой шампанского «дом периньон». Сколько в этом рисовки! Столь утонченная женщина, как Мириам, наверняка сочтет это нарочитым. Этаким толстым намеком. Словно я ставлю себе целью соблазнить ее. «Думаешь, купил мне бутылку шампанского, так можно сразу в кровать тащить?» А у меня ни в коем случае нет таких нечистых помыслов. Честно-честно. Что ж, вновь возвратился в гостиницу, отменил шампанское. Но вдруг она все-таки, как это ни маловероятно, согласится зайти ко мне в номер? Что-то ведь все же есть во мне хорошее!

— Вот вам простенький тест, Панофски. Отметьте галочкой минимум три положительные черты характера из следующих десяти.

— Fuck you!

Окинул на всякий случай взглядом комнату — ба: кровать не застелена! Позвонил администратору, пожаловался, потом в рум-сервис — заказал дюжину красных роз и бутылку «дом периньон» с двумя бокалами.

— Но, мистер Панофски, вы ведь только что отменили заказ на шампанское.

— Я отменил шампанское в баре «Принц Артур», а сейчас речь идет о шампанском в номер — хорошенько охлажденном и не раньше двух часов дня, если это вас не затруднит.

К полудню я со стертыми ногами, мучимый жутким похмельем, усталый, эмоционально измотанный, решил, что чашка черного кофе в баре на крыше будет мне спасением, но почему-то вдруг взял да и заказал вместо кофе «кровавую мэри». Вертя в пальцах бокал, обнаружил, что остается куда-то вбить еще три четверти часа, а в бокале одни кубики льда. Что ж, заказал вторую. Вынул из кармана приготовленный список разговорных тем. Смотрела ли она фильм «Психоз»? Читала ли «Гендерсон — король дождя» Сола Беллоу? Что она думает о встрече в Нью-Йорке Бен-Гуриона с Аденауэром? Должен ли быть казнен Карил Чессман[310]? После третьей «кровавой мэри», обретя покой и уверенность, я посмотрел на часы — 12.55! И тут меня вновь обуяла паника. Вот дьявол, я же забыл утром отдрочить, а теперь уже поздно. Да и реквизит. Все ведь осталось в номере! Я знал, что ее отец — социалист, поэтому взял с собой книжку «Свобода в современном государстве» Гарольда Ласки[311] и последний выпуск журнала «Нью стейтсмен». Сломя голову ринулся в свой номер, сунул «Нью стейтсмен» в карман пиджака и сел за стол в баре «Принц Артур» в час ноль две, а тут и Мириам подоспела — смотрю, метрдотель уже ведет ее к столу. Встав поприветствовать ее, я кое-как прикрыл торчок ресторанной салфеткой. О, как она была хороша в стильной кожаной черной шляпе и черном шерстяном платье, подстриженная короче, чем при нашей первой встрече! Я прямо изнывал от желания сделать ей комплимент по поводу ее внешности, но побоялся, как бы она не сочла это излишней куртуазностью. Бестактным — с места в карьер — приставанием.

— Как здорово, что я наконец вижу вас, — сказал я. — Выпьете?

— А вы?

— Да так… разве что «перье». Хотя повод есть, как вы считаете? Как насчет бутылки шампанского?

— Ну, даже не знаю…

Я подозвал официанта.

— Принесите нам, пожалуйста, бутылку «дом периньон».

— Но вы же только что отмени…

— Просто принесите, и все, будьте добры.

Прикуривая одну сигарету от другой, я пытался вспомнить хоть одно из отрепетированных bon mots[312], но все, с чем я сумел выступить, было:

— Жарко сегодня, не правда ли?

— По-моему, нет.

— Да и по-моему тоже.

— Да?

— АвысмотрелиГендерсонкорольдождя?

— Простите?

— Гендерсонкороль… в смысле «Психоз»!

— Нет еще.

— Я думаю, сцена под душем… Но что думаете о ней вы?

— Я думаю, надо сперва посмотреть.

— А, да, конечно. Естественно. Можно бы и сегодня вечером, если вы…

— Но вы-то наверняка уже смотрели.

— Ах да. Правильно. Я забыл. «Черт! Он что, в Монреаль, что ли, поехал за этой несчастной бутылкой шампанского?» Как по-вашему, — спросил я, уже начиная плавать в поту, — правильно сделал Бен-Гурион, что согласился встретиться в Нью-Йорке с Эйзенхауэром?

— Вы, наверное, хотели сказать — с Аденауэром?

— Господи, ну конечно!

— А что — вы пригласили меня на интервью? — спросила она. И вот они, долгожданные ямочки на щеках.