Вертикальная вода

– Неплохо поработали, молодцы. А сейчас очередной, не особенно и длинный приказ по гарнизону: все расходятся по комнатам и расфуфыриваются для неофициального вечернего приема с участием одного из принцев. На каковой мы все приглашены. Никаких торжеств, про сто, я так цонял, обычные вечерние здешние посиделки, разве что с участием нас. – Он глянул на Бони, потом на Паколета с Леверлином, ухмыльнулся: – Барон любезно просветил меня, что легкость нравов здесь, можно сказать, на высоте. И тому, кто захочет развлечься по полной программе, предоставляются к тому все возможности – без малейшего риска нарваться на дуэль. Барон в случае чего проконсультирует.

Бони встретил этакую новость с самым живейшим интересом, да и Паколет не остался равнодушным. Только у Леверлина на лице осталось то же выражение, с каким он недавно стоял у окна и смотрел на деревья внизу: отголосок холодной, рассудочной ярости…

Когда они расходились из каминной, Сварог придержал Леверлина за локоть, тихо, понятливо спросил:

– Что, стрелять хочется?

– Во всех и каждого, – сквозь зубы ответил Леверлин с той же рассудочной, отрешенной яростью.

– Главное, чтобы это не отражалось на лице, – серьезно сказал Сварог. – Мы тут с миссией не просто доброй воли, а будущей сердечной дружбы…

– Не беспокойся, командир. – так же серьезно ответил самый, давний, самый первый из встреченных Сварогом сподвижников. – Все понимаю, не мальчик. Я им буду улыбаться тепло и мило, куртуазно плести комплименты дамам… Все, что потребуется. Буду воплощением приязни… пока не настанет время для самой сердечной дружбы…

«А ведь, пожалуй, он ее в самом деле любил по-настоящему, – подумал Сварог. – Сколько лет прошло, а ярость ничуть не потускнела… как и у меня, впрочем. Конечно, Делию я не любил. Я просто-напросто никогда им ее не прощу В принципе, то же самое…»

…Гардероб в его апартаментах оказался набит битком разнообразными цивильными нарядами – судя по атласам-бархатам, шелкам, кружевам и золотому шитью, все на уровне Восемнадцати Семейств. Фасоны, конечно, незнакомые, непривычные – но не более чем сильванские дворянские наряды. Так что Сварог, обозрев себя в высоком зеркале, подумал, что ничуть не походит на чучело:5 всего-навсего незнакомая мода, и не более того. Поправил на шее золотую цепочку с овальным медальоном, украшенным местным эквивалентом графской короны. Снова ничего странного: наверху дворяне носят перстни с соответствующими титулу, если он есть, коронами, а здесь – медальоны, вот и вся разница.

Как там объяснял барон? Два перстня с самоцветами на правую руку, один – на левую. Вполне себе комильфо, ничего от выскочки, как говорится, скромненько и со вкусом. Пистолет, конечно, с собой брать не стоит, да и Золотого Воробья тоже, пусть себе и дальше сидит на столике, усердно притворяясь безобидной статуэткой-талисманом. А пистолет, наплечную кобуру и запасную обойму мы открыто положим на столик у постели, только для пущей надежности сделаем все это хозяйство невидимым. Уже точно известно, что лакеи без конкретного приказа постояльца в его апартаментах не убираются, не появляются вообще…

Еще раз критически обозрев себя и убедившись, что с нарядом все в порядке, он вышел в коридор, прошел к соседней двери и коснулся вычурной резной чашечки – кнопки звонка.

Мара сразу же ему открыла. М-да… Нравы тут у них…

– Ну что ты так уставился, словно монах из Святой Земли? – пожала обнаженными плечами боевая подруга. – Это я не сама придумала, мне объяснили, что сейчас это самый модный вечерний наряд для благородных дворянок… Вон, журналы мод валяются.

– Да я что? Я ничего, – сказал Сварог, входя и притворяя за собой дверь. – Просто не ожидал от них такой уж раскованности…

Положительно, наверху портовые шлюхи в своих до предела откровенных нарядах B I глядел и гораздо приличнее. Куцее золотисто-рыжее платьице Мары несмотря ни на что, удивительным образом сочетавшееся с ее волосами) и платьем-то назвать было трудно. Впереди не просто глубокий вырез: две полоски ткани, соединенных на шее золотой цепочкой, открывают для всеобщего обозрения половину груди и пупок, сзади спина обнажена даже чуть пониже талии, все это – в обтяжку, подол чисто символический. Сварог задумчиво сказал:

– А знаешь что? По-моему, совершенно голой ты бы выглядела гораздо приличней…

– А пожалуй что, – блеснула Мара великолепными зубами. – Но согласись, мне идет? – и она крутнулась волчком.

– Идет, – проворчал Сварог. – Тебе все идет… Трусики-то хоть под этим есть?

– Ну, разумеется, – сказала Мара.

И с непринужденностью давней подруги продемонстрировала узенькую розовую кружевную полосочку, которую трусиками можно было назвать исключительно из вежливости. «Ну что же, – философски подумал Сварог, – далеко не впервые, и не только на этой планете, великосветские дамы откровенностью вечерних нарядов превосходили портовых шлюх… Сварог присмотрелся. – И колье у нее на шее, и серьги, и браслеты, и перстни – все исключительно с сапфирами, подобранными оттенком прямо-таки под цвет глаз».