Вертоград старчества. Оптинский патерик на фоне истории обители

С особенной торжественностью отмечался и день Ангела отца Амвросия, 7 декабря. С вечера в его келии было бдение. В монастыре и в скиту служились литургии с молебнами святому Амвросию Медиоланскому и с возглашением многолетия старцу Амвросию. Настоятель отец Исаакий служил в скиту. Потом все служившие шли с поздравлениями к старцу. Во всех комнатах домика ставилось угощение. Всех пришедших поили сладким чаем с булками. Во время обеда, когда братия отправлялась в трапезу, там бывало предлагаемо от имени старца велие утешение. В то же время для настоятеля и старшей братии устраивался обед в келии отца Амвросия. После этого набирался второй стол, а в хибарке, где собирались духовные дочери отца Амвросия, в основном монахини, также предлагалось угощение, народу бывало в этот день здесь великое множество. Всем хотелось поздравить старца, все издержки на угощение в этот день брала на себя помещица Александра Николаевна Ключарёва, жившая при Оптиной в гостинице. При постриге в мантию она, из любви к своему духовному отцу и старцу, приняла имя Амвросия.

В главах о старце Амвросии мы встречаем имя его келейника отца Михаила. Эту весьма трудную должность он нес с любовью, не жалея сил, будучи во всем верным старцу. В миру его звали Максим Лукич Андреев, он родился в 1821 году в Москве. О семье его и годах детства и отрочества ничего не известно. Впоследствии он работал инженером на ткацкой фабрике. Он был глубоко верующим человеком, жил почти по-монашески, посещал богослужения, с особенной радостью те, на которых священнодействовал митрополит Московский Филарет. Мысли о монашестве посещали его с ранних лет. Но уже в зрелом возрасте он решился порвать с миром и отправился в паломничество по монастырям. Был он в Киево-Печерской Лавре. Год спустя он пришел в Иоанно-Предтеченский скит Оптиной пустыни. Старец Амвросий, посмотрев на него, посоветовал ему здесь остаться. 24 февраля 1863 года был он взят в келейники к отцу Амвросию и пробыл на этом месте более двадцати лет. 15 апреля 1864 года он был пострижен в рясофор, а в 1870-м, в Неделю ваий, — в мантию с именем Михаил. 16 мая 1877 года отец Михаил был рукоположен в сан иеродиакона, а 29 июня 1883-го — во иеромонаха291.

Нелегко было ему келейничать при столь многочисленных посетителях, осаждавших старца Амвросия. Но он, как человек доброжелательный, хотя и грубоватый в разговоре иногда, ко всем относился ровно. Отец Амвросий заметил также, что в хозяйственном отношении бывший инженер весьма сметлив и знающ, поэтому, если в скиту или в Шамординской обители предпринимались какие-нибудь сложные дела в виде построения зданий или чего-нибудь другого, старец поручал отцу Михаилу присматривать за каждым таким делом. Строили корпус для отца Климента — отец Михаил был главным распорядителем. Куплено имение в Шамордине — отец Михаил посылается осматривать и оценивать его с разных точек зрения… Будучи хорошо начитанным в святоотеческих творениях, он иногда вступал в словесное состязание с раскольниками. Будучи келейником, он не отказывался служить и литургию в скиту. Со временем у него появились и люди, которые пользовались его духовными советами. Отец Амвросий однажды, взглянув на отца Михаила, как бы шутя сказал: «Еще попущением Божиим может быть и старцем!».

После кончины старца Амвросия отец Михаил определен был отправлять вместе с скитскими братиями скитские правила в соборной келии. Незадолго до кончины он был пострижен в схиму без перемены имени. 21 декабря 1897 года он, проболев несколько месяцев, скончался.

Глава 17. Толстой, Достоевский и Леонтьев в Оптиной. Некрополь 1880-х годов

Об отношениях старца Амвросия и Л.Н. Толстого написано много. Писатель-ересиарх, в котором старец особенно отметил одну черту, но важнейшую — гордость, словно гонимый остатками задавленной в его душе совести, не раз появлялся в скиту, но не получил здесь для себя никакой пользы. В первый раз он был у отца Амвросия в 1877 году вместе с критиком и философом Н.Н. Страховым. Как он сказал тогда Страхову, «там я монахам расскажу все причины, по которым не могу верить»… После посещения ими старца Страхов писал Толстому в Ясную Поляну: «Меня отец Амвросий назвал молчуном, и вообще считают, что я закоснел в неверии, а вы гораздо ближе меня к вере»292. Действительно, Страхов был в более тяжелом духовном состоянии, чем Толстой, и Оптина его не интересовала: он был просто попутчиком любимого им писателя, произведения которого хвалил и разбирал в своих статьях в толстых журналах. Тогда около двух лет Толстой делал попытки заставить себя верить в Бога, ходил в храм, соблюдал посты. В 1879 году наступил перелом — он погрузился в критику Церкви и начал сочинять свою веру, которую потом назвали «толстовством».