Вертоград старчества. Оптинский патерик на фоне истории обители

30 августа 1914 года скончался настоятель монастыря архимандрит (возведен в этот сан в 1904 году) Ксенофонт. Ему было шестьдесят девять лет. Автор некролога, напечатанного в журнале «Кормчий», писал о нем: «Почивший происходил из купцов города Ефремова Тульской губернии и в мире именовался Василием Ивановичем Клюкиным. Строгое благочестие родной семьи и окружающая обстановка рано развили в юном Васе могучее стремление к Богу… И вот, на 19-м году от рождения он, всегда сосредоточенный и углубленный в себя, оставляет мир и поступает (в октябре 1869 года) в знаменитую Оптину пустынь, где и проводит всю свою остальную жизнь — около 50 лет. Здесь он отдается под всецелое руководство великого старца Амвросия и скоро делается одним из его ближайших учеников. Замечает его и отец настоятель, приснопамятный схиархимандрит Исаакий, и зорко следит за его духовным ростом. После многих лет послушнического предварительного испытания постриженный в монашество с именем Ксенофонт (19 июня 1876 года), он как-то неприметно вошел в славный сонм великих Оптинских старцев, и тогдашний начальник скита приснопамятный старец Анатолий (Зерцалов) имел с ним тесную духовную дружбу. В 1890 году, когда блаженной кончиной пресеклась подвижническая жизнь отца иеросхимонаха Флавиана, проходившего должность казначея пустыни около 30 лет, отец Ксенофонт (в то время иеродиакон) был избран братством и утвержден в должности казначея и с честью нес обязанности эти до 1900 года, когда, опять же по избранию братства, принял на себя как послушание тяжкое бремя настоятельства, от которого трижды отказывался еще в 1894 году после кончины архимандрита Исаакия… Молитва была областью, в которой он отдыхал душою, — он и скончался среди молитвы. Выслушав полностью повечерие со всеми канонами и акафистом, он готовился слушать всенощное бдение под воскресный день, лежа в постели, так как был крайне слаб, и в это время уснул вечным сном. Это было 30 августа. Здесь сбылось предреченное еще в 1912 году старцем Варсонофием, что отец Ксенофонт скончается в августе. В самый день 30 августа один из духовных детей старца Варсонофия говорил в беседе с другими, что, видимо, отец архимандрит проживет еще по крайней мере год, так как август уже кончается, а отцу архимандриту даже как будто лучше, но… Бог судил иначе».

Старшая братия избрала на должность настоятеля монастыря иеромонаха Исаакия (Бобракова). Господь благословил их выбор. Это был человек внушительной и благолепной наружности, сдержанный и молчаливый. Он много приобрел духовного опыта от общения со старцами Амвросием, Исаакием, Анатолием (Зерцаловым) и Иосифом. Во всех собраниях старшей братии по монастырским вопросам его голос был весьма авторитетен. Он старался из любви к молитвенному молчанию не быть на виду. Любил службу церковную и много лет был уставщиком в монастыре. В его послужном списке отмечено, что он «Определением Святейшего Синода от 7 ноября 1914 года за № 10229 назначен на должность настоятеля Козельской Введенской Оптиной пустыни с возведением в сан игумена и архимандрита 16 ноября 1914 года»516.

Первым его делом при вступлении в должность было позаботиться о могиле своего предшественника. В Журнале заседаний собора старшей братии от 1 апреля 1915 года вторым пунктом стояло: «Слушали: предложение настоятеля обсудить, как привести в надлежащий вид место погребения почившего настоятеля архимандрита Ксенофонта. Определили: сделать хорошее деревянное надгробие и поставить его на месте погребения архимандрита Ксенофонта в Казанском храме пустыни»517. Затем отец Исаакий предложил объединить под общую крышу часовни на месте погребения старцев. Этот проект осуществить не удалось. Еще предложил отец Исаакий издать без промедления второе, более полное жизнеописание старца Льва (Наголкина), которым уже давно занимался архимандрит Агапит, но, по военному времени и в силу разных трудностей, только летом 1917 года удалось эту замечательную книгу издать: она печаталась в Шамординской типографии.

Что касается хозяйственных дел, то отца Исаакия не смущало их обилие: есть ведь и помощники — братия, и Господь всякому доброму делу по молитвам споспешествует… Надо было вести судебные дела по спорным вопросам землевладения, думать о защите мельниц, дач, лесов от тайных расхитителей, каковыми почти всегда бывали местные крестьяне. Требовала внимания и времени деловая переписка — с судами, земствами, волостными правлениями, с частными лицами.