Вертоград старчества. Оптинский патерик на фоне истории обители

Какое-то время он находился в благочестивой семье Шатровых — Алексея Степановича и Сарры Николаевны, всегда радушно принимавших монахов, и особенно из любимой ими Оптиной пустыни. 27 февраля на улицах Москвы начались беспорядки, послышалась стрельба… Почитатели старца (и его родной брат), собравшиеся в доме Шатровых, с тревогой спрашивали отца Анатолия: что будет? Одна из них, монахиня Варвара, записала сказанные тогда старцем слова: «Будет шторм, и русский корабль будет разбит. Да, это будет, но ведь и на щепках и обломках люди спасаются. Не все же, не все погибнут». Многие заплакали, но старец сказал, что Бог не оставит уповающих на Него — надо молиться. Еще сказал, что после бури бывает затишье. Кто-то заметил: «Но уж корабля-то нет, разбит! Погиб, погибло все!». Старец ответил: «Не так. Явлено будет великое чудо Божие, да. И все щепки и обломки волею Божией и силой Его соберутся и соединятся, и воссоздастся корабль в своей красе и пойдет своим путем, Богом предназначенным. Так это и будет, явное всем чудо»541.

В Петроград старец уже не поехал, вернулся в Оптину пустынь. А там, в Петрограде, неблагонамеренные люди, окружавшие Государя Императора, предатели России и отступники от Бога, вынудили Государя «ради России» (обманом) передать свою царскую власть младшему брату его, Великому князю Михаилу Александровичу. Тот ее не удержал… Далее Россия, опрокинув царский трон, быстро погрузилась во мрак: большевики взяли власть. Началась драка белого «февраля» с красным «октябрем»… Ни тем, ни другим самодержавие было не нужно. Государь, его семья и пожелавшие остаться с ними приближенные были арестованы: дворец в Царском Селе был оцеплен системой караулов и превращен в тюрьму. Начался крестный путь великих мучеников русских — Царя Николая Александровича, Царицы Александры Феодоровны, детей их — Цесаревича Алексея, Царевен Ольги, Татьяны, Марии, Анастасии.

В Летописи скита записано, что 22 октября за всенощным бдением зачитана была по печатному тексту проповедь протоиерея Иоанна Восторгова, новомученика542: «Совершаются величайшие мировые события, — говорится там, — Всемирная война… как бурное огненное пламя залила весь мир… Отчего так быстро рушится такое великое государственное тело? Взят дух от тела, оттого и разлагается оно… Народ настолько помутился в разуме от гордыни сердца, что свергнул с Престола своего законного повелителя — Царя, но не остановился на этом. Бог попустил ему идти еще дальше. Из гордыни родилась злоба, а из той и из другой родилась ненависть к святыне народной — к Православию, и, о ужас, позор — вскормленные и вспоенные духовною матерью, Святою Православною Церковью, ее чада восстали, движимые духом антихриста, на Святую Церковь! Поистине безумен стал народ»…

Жизнь в России стала оскудевать во всех смыслах. Еще труднее стали заботы и о хлебе насущном. В Летописи Оптинского скита от 1 сентября 1917 года записано: «В скиту, по тяжелым условиям пищевого довольствия, хлеба будет выдаваться — 1 фунт на брата ежедневно»543 (фунт = 400 гр). Да и этот скудный паек доставался с немалыми трудами. Хлеб был дорог, не всегда доступен и за большую цену, и провезти его в большом количестве было почти невозможно. Комиссары еще Временного правительства везде проверяли едва ли не каждую повозку и отбирали хлеб. Скитской цветовод рясофорный инок Мартирий и послушник Иоанн по благословению настоятеля отца архимандрита Исаакия отправились на монастырских лошадях на закупку хлеба, то есть муки или зерна. Они проехали несколько уездов и не нашли ничего. Однако по горячим молениям к Оптинским старцам они нашли нужное количество хлеба, и комиссары как бы не заметили их повозки, в которой были мешки, укрытые сеном… Хлеб этот был нужен не только братии, но и беженцам и детям-сиротам, жившим в оптинских гостиницах.

Глава 36. Всероссийский Церковный Собор 1917 года (восстановление патриаршества). Декрет 1918 года о закрытии монастыря Оптина пустынь. Жизнь обители под видом трудовой артели. Открытие музея в монастыре. Отец Феодосий (Поморцев). Кончина старца Анатолия

В Летописи скита (которую в это время вел иеродиакон Поликарп) 13 августа 1917 года записано: «Сегодня отбыл в Москву для участия в Поместном Соборе Русской Церкви отец настоятель пустыни архимандрит Исаакий… 200 лет не слышала Россия мощного голоса Церковного Собора и наконец имеет услышать его в тяжкую годину лихолетья. Дай Бог, чтобы словеса и деяния Собора прозвучали благовестом над нашей исстрадавшейся Родиной!»544.