Верум

Спаси меня, и я спасу тебя.

- Мне здесь не нравиться, - бормочу я.

- Знаю.

Я пишу папе письмо и отдаю его Сабине.

- Он захочет узнать, что я в порядке, - говорю я. Она кивает, потому что он, конечно же, захочет.

Она протягивает мне чашку чая.

В Англии чай исправляет все.

- Дэер здесь? – интересуюсь я между делом, ведь даже сейчас он – солнце, а я луна. Мне нужен его свет, чтобы жить.

Она качает головой.

- Нет. Хотя он вернется, дитя. Он всегда возвращается.

Какое странное замечание.

Но я много не размышляю об этом.

Вместо этого я думаю о свете.

Я размышляю о том, как в действительности лунный свет является отражением солнца, как луна вообще не создает никакого света. Так то, что кажется, излучает серебристый, неземной свет на самом деле темнее самой темноты.

Я – луна.

И у меня нет своего собственного света.

Для этого мне нужен Дэер.

Но если Дэер солнце, то он сожжет меня.

И от моих метафор меня мутит.

Я уединяюсь в саду, где меня окружают цветы и тишина.

Все, что у меня здесь есть – это мои мысли, а мой разум – страшное место.

Я зарываю глаза и велю воспоминаниям вернуться,

Но все что я вижу – это прошлое.

Прошлое, которое я знаю.

А не то, что нет.

Крики мамы преследуют меня и не дают покоя.

Надгробие Финна, мои слезы.

Его дневник, который я оставила дома.

Жаль, что я его не привезла.

По крайней мере, я бы чувствовала себя ближе к нему, пусть его слова и безумны.

Я представляю страницу, заполненную каракулями его до боли знакомым почерком и перечеркнутыми словами.

С абсолютной ясностью я помню его.

Калла спасет меня.

Или я умру.

Я умру.

Я умру.

Serva me, serva bo te.

Спаси меня и я спасу тебя.

Дрожь пробегает сквозь меня, ведь я не смогла.

Я не смогла спасти Финна.

И никакие слова и утешения… от отца, от Дэера, от Сабины… никакие доводы не могут этого изменить.

Ты пережила их по некой причине.

Бред Сабины приходит мне на ум, и я обдумываю его.

По какой причине?

Я не знаю.

Неужели моя причина – спасти Дэера, как Джейн спасла мистера Рочестера?

Не знаю.

Все что я знаю – я должна раскрыть его правду, если я вообще хочу что-нибудь спасти.

Истина сделает нас всех свободными.

ГЛАВА 7

Я опять заблудилась.

Уитли настолько огромный, что я обнаруживаю – я постоянно теряюсь. Каким-то образом сегодня я оказываюсь у кабинета Элеонор и слышу ее голос, доносящийся изнутри.

Протянувшись, чтобы взяться за дверную ручку, я медлю, потому что Элеонор кажется не очень счастливой. С уже приоткрытой дверью я слышу слова громко и отчетливо.

- Она неважно себя чувствует, Элеонор, - произносит Сабина своим скрипучим голосом. – Борюсь, ей нужны отдых и уединение.

- Тогда она получит их здесь, в Уитли, - нетерпеливо отвечает Элеонор. – Я не вижу причин для твоего беспокойства.

- Она потеряла все, - предлагает Сабина. – А вы не предложили ей ничего, кроме крова. Возможно, если бы вы просто рассказали ей…

- Рассказать ей что? – рявкает Элеонор. – Напомнить, что…

- Разве ты не слышала, что подслушивать невежливо?

Дэер обходит меня, изучая с любопытством. Он красив, он загадочен, он в моем личном пространстве. И ему также не хочется, чтобы я слышала, о чем они говорят.

Я перевожу дыхание.

- Что вы все от меня скрываете? – напрямик спрашиваю его я.

Он качает головой.

- Ничего.

Все. Я это чувствую.

- Мне нужно знать, - настаиваю я. Он пристально глядит на меня.

- Ты здесь, чтобы восстановиться, Калла. Отдохнуть, прийти в себя…

- Но ты сказал, что я не в безопасности, - напоминаю ему я. – Разве я не должна знать от чего?

Теперь ему неловко, и его темные глаза как будто мерцают.

- Столько всего случилось с этой семьей. Тебе не надо думать об этом прямо сейчас. Ты просто должна мне поверить.

Если бы я могла.

- Это безумие, - шепчу я.

- Мы все немного безумны, полагаю, - цитирует он Льюиса Кэрролла за не именем лучшего ответа, заключаю я. Ногти впиваются в ладони, потому что я так расстроена.

- Я тебе люблю, ты же знаешь, - произносит он, и его лицо вдруг становиться нежным. – Боже, я ненавижу это, Калла.

Он уходит, словно находиться возле меня причиняет боль.

Я делаю единственное, что могу сделать. Я уединяюсь в своей комнате, где нахожусь одна, и никто не наблюдает. Спальня пустынна и тиха, и я не могу выносить тишину.

- Финн, ты бы терпеть не мог это место.

Конечно же, ответа не следует, но я чувствую себя лучше, разговаривая с ним, делая вид, что моя вторая половинка все еще жива, все еще делает меня целой.

Я представляю его лицо, и он смеется.

- Ты такая дурочка, Кэл, - говорит она мне, его бледно-голубые глаза лукаво поблескивают. – Ты всегда была лучшей половинкой. Я тебе не нужен.

- Глупость, - тотчас отвечаю я. – Ты всегда мне будешь нужен. Я, наверное, никогда не перестану разговаривать с тобой, ладно?

Он закатывает глаза и стоит в лунном свете.

- Отлично. Но рано или поздно наступит момент, когда я перестану отвечать. Ведь, в конце концов, тебе придется отпустить меня, Кэл. Для твоего же блага.