Весь этот джакч

…Ну да, вертолёт. Тот самый, ихний. У погранцов в отряде две старенькие платформы, и уж так отцы-командиры над ними трясутся — новых-то не дождёшься! Зато БГ может гонять свой «Кренч-турбо», он же «Очковая акула», по самым пустяковым поводам куда угодно, разве что не в столицу…

— Зигзагами идёт, — сообщил Князь. — Преследует пандейского десантника.

— Да хоть восьмёрками, — говорю. — Лишь бы мимо.

А Рыба прикрывает бак с добычей каким-то рваным пледом с логотипом санатория.

Никогда не угадаешь, что им в голову взбредёт. Несколько лет назад в Длинном Логу пьяные гвардейцы вырезали фермерскую семью. За то, дескать, что там одни выродки жили, включая грудного младенца — громче всех орал. Убийц, говорят, сурово наказали — но поди проверь.

Ага, пламенем плюнул. Совсем от безделья сдурели. Хорошо — ночью шёл дождь. Не то опять, как в прошлые вакации, пришлось бы всем старшеклассникам пожары тушить.

А нам нельзя от добычи грибов отвлекаться. А что — у солекопов добыча, и у нас добыча… Только у них — на-гора, а у нас — на-вода…

Нет, сука очковая, летит уже над озером — и прямо на нас.

И до санатория не добежать. Раньше надо было, сразу, как только Князь мотор услыхал. Потому что гвардейцы трезвые не бывают. Потому что здесь не город и свидетелей нет, как не было на той самой ферме. Потому что с нами девчонка, массаракш!

И такая злоба меня взяла — в родной стране, на своей земле боюсь её самых верных и преданных защитников! Без них я весь давно бы передох!

Нож я на всякий случай взял, грибной — так ведь и собирался по грибы. Думал, озёрные тоже чистить полагается… Вытащу его из рюкзака на всякий пожарный…

Вытащил, посмотрел на Князя. Э-э-э, тут мою злобу надо на три помножить. Он стоит бледнее обычного, тужурку снова надел, правая рука в кармане. И взял он с собой не нож. Выходит, верно говорят, что поэты предчувствуют. А я как-то уже и подзабыл, что у нас в тайнике старенький «ибойка» припрятан. С дурацкой гравировкой на «щёчках». Мы его у «отчичей» аккуратно спёрли в прошлом году. Тоже из тайника, но не такого хитрого, как у нас. Ведь не пойдут же они в полицию: дяденьки, найдите наш револьвер!

А на Рыбу вообще страшно смотреть. Оно и понятно — нас-то просто пристрелят…

В общем, мы влипли. Сходили за грибками. Главное, никто не узнает, что произошло, трупы утопят, предварительно вспоров животы, чтобы не всплыли. Мойстарик с ума сойдёт, и будут оба брата Яррика с приветом…

«Кренч» проревел над нашими головами, вильнул хвостом и опустился так, чтобы перекрыть нам выход на берег.

Лопасти винта ещё вращались, когда дверца кабины поднялась и оттуда выпала небольшая тварь в камуфляже.

Чего я и боялся. На дежурство по башне ПБЗ заступила секция капрала Паликара по прозвищу Паликарлик. Его сменщик, капрал Фича, всё-таки немного напоминает человека, и с ним, по слухам, можно договориться, но этот…

В Гвардию, как правило, берут самых рослых парней. Политическая грамотность тут дело десятое. И непонятно, за какие такие заслуги приняли в священные ряды плюгавого недомерка, каков есть Люк Паликар. Должно быть, он чей-то родственник. Или даже сын кого-то из Неизвестных Отцов…

У капрала Паликарлика всё маленькое — ручки, ножки, головка, носик, ротик, глазки… Нет, про глазки как раз ничего не известно, потому что капрал всегда ходит в чёрных очках. Вот очки у него очень большие. Как и сигара, с которой он тоже не расстаётся.

Я несколько раз видел его художества в «Солёной штучке», а потом он ещё приезжал к нам в гимназию — принимал у «отчичей» клятву верности Отцам…

Люк Паликар кое-как собрал себя, поднялся, расстегнул молнию на штанах и долго там возился. Потом, не обращая внимания на Рыбу, стал поливать песок.

— Откопал всё-таки, археолог, — негромко сказал Князь. — А то я уж совсем обрадовался…

Я подошёл к нему и встал рядом — так, чтобы закрыть Рыбу. Может, он по пьяни и не разберёт…

Капрал поднял на нас очки.

— Ну чего, выродки, уставились? — сказал он. — Думаете, окопались в своих этих… штольках… или штрельках… Думаете, вас не найдут? В недрах и забоях? Аш-шибаетесь!

Мы молчали, потому что с пьяными дураками разговаривать не следует. Да и с трезвыми…

— Сегодня утром… — сказал Паликарлик и подумал. — Сегодня утром наш радар сработал. Вы тут давно?

— Только перед вами пришли, — сказал я на всякий случай. Уфф. Кажется, они действительно по делу прилетели, а не просто развлекаются. Тогда, может, и обойдётся…

— И ничего там, — он ткнул пальцем вверх, — не видели?

— Ничего, — сказал я. — Ничего и никого.

— Вот такие джаканные уроды и погубят Страну Отцов, — сказал Паликарлик. — Ничего они не видели… А мы, между прочим, только что сожгли в лесу этого… вырожденного… нет, вооружённого! Выродка! И он направлялся в вашу сторону, массаракш! Так что за спасение положено это… поощрение… вознаграждение… с тебя, хозяюшка!

С этими словами капрал перепрыгнул с берега на плот, и обязательно упал бы, но Князь протянул руку и удержал гвардейца.