Весь этот мир не ты

Мужчина машет на меня рукой, как бы говоря: "всё, забыли".

— Ну до четверга. Удар слева, Михаил! И схемы, схемы не забываем, — тренер треплет Мишку по влажным после игры волосам, прощается за руку с Авериным, бормоча " приятно было познакомиться" и оставляет нас наедине. А я так и стою посередине коридора, не зная куда себя деть.

— Линка, это Никита, помнишь? Помнишь? — Мишка бежит ко мне возбужденный, и чуть не сбивает с ног, обхватив за талию, — сын дяди Кости. Мы ещё в аквапарк ходили.

Я только киваю, обнимая повисшего на мне брата, не в силах отвести глаз от приближающегося Аверина, подхватившего увесистую хоккейную сумку.

— Можем ещё сходить, — Ник говорит это, подойтя на расстояние вытянутой руки. Запах его туалетной воды, смешанный с ароматом кожи начинает щекотать ноздри, рождая будоражущие воспоминания. Чёрные глаза смотрят тяжело, не мигая, отчего смысл слов искажается, приобретая совсем иные оттенки.

— Я бы повторил.

Я прикусываю щеку изнутри и отворачиваюсь на секунду, переводя взгляд на Мишку. Я не трушу, просто мне нужно время собраться с мыслями и утихомирить грохочущее сердце. Я не ожидала совсем.

— Сходим как- нибудь, — глухо обещаю только брату, и наконец поднимаю глаза на Никиту.

— Что ты тут делаешь?

Аверин пожимает плечами.

— Домой вас отвезу. Ты вчера говорила, что у тебя машина в ремонте, а на улице ливень. Ну и вот… Ну что, пойдём?

Я теряюсь ещё больше, машинально прижимая брата сильнее к себе.

— Но…Как ты узнал, что тренировка и…?

Я хочу сказать, что мы вообще-то поссорились и вроде как не мирились, но вовремя прикусываю язык. Не хочу при Мишке.

— Эльвира расписание сказала, — ответил Ник и направился с хоккейной сумкой на плече к выходу, — Кстати, почему опаздываешь за Мишей? Она же тебя вроде отпускает.

— Много дел, — бурчу себе под нос, пока брат тянет меня вслед за Авериным. Меня задевает то, что Ник указывает на мой промах так беспардонно. Будто у него право есть.

На улице до сих пор льёт, поэтому мы, не сговариваясь, молча бежим к машине Аверина.

— Садись, я пристегну, — Никита безапеляционным жестом подталкивает меня к передней двери.

А сам размещает Мишку сзади, усаживая на непонятно откуда взявшийся бустер. На мой молчаливый вопрос он просто бросает "купил". И пристегнув брата, кладет его сумку в багажник. Я отворачиваюсь от задних сидений и пронзаю лихорадочным взглядом лобовое стекло. Купил…Специально для Мишки купил? Чтобы один раз с тренировки забрать? Сюр какой-то.

И как вести себя сейчас с Никитой? Да, я была готова простить его, как только у меня попросят прощение. Вот только его не просит никто. И похоже даже и не собираются. Меньше всего Ник сейчас похож на виноватого. Кидает на меня пристальный взгляд, садясь в машину, будто ощупывает всё ли на месте. Командует "пристегнись" таким тоном, словно без него я бы не додумалась. А потом Мишке "извини, друг, но детское радио слушать не будем". На что Мишаня тут же авторитетно заявляет, что он уже большой и ему бы Тиму Белорусских.

Аверин снисходительно хмыкает, и мы выезжаем с парковки под " Ты любишь говорить: что я тебя не люблю, Что любить могут одни девчонки." Брат истошно подпевает, невольно вызывая у меня улыбку. Я кошусь на Ника и вижу, что он тоже повторяет прилипчивый текст, но благо почти беззвучно, едва шевеля губами. Отворачиваюсь и вновь устремляю ошалелый взгляд сквозь лобовое.

Вот так просто? Будто каждый день так проводим. Дурдом какой-то. Никита что, решил сделать вид, что мы и не ссорились? Похоже. Он вообще о чувствах говорить не умеет. Практически весь спектр эмоций способен в паре матерных междометий уместить.

Ну а мне то что сейчас делать? Тоже сделать вид, что ничего не было, что мы не ругались? Я не могу. Строить из себя непримиримо оскорбленную? Не могу тем более.

И что делать???

Глава 58. Прости

— Ты подписал моё заявление, — выдаю наконец на очередном светофоре. Звучит как обвинение, и я даже жмурюсь на секунду от острого чувства неловкости. Владеть голосом мне всегда удавалось с трудом.

— А что? Не надо было? — хмыкает Никита, покосившись на меня. И немного погодя добавляет уже серьёзно.

— Если честно, я считаю, что это правильное решение.

— Правильное? — это до ужаса глупо, но мне опять обидно. Обидно, что не хочет видеть меня рядом на работе. Господи, я когда обижена, готова ко всему прицепиться. Самой смешно, но это сильнее меня.

— Ну да, — Ник похоже улавливает звенящее напряжение в моём голосе и снова улыбается, — Не хочу, чтобы о нас сплетничали. Да и вообще мешать личное с работой оказалось плохой идеей. Сосредоточиться сложно, когда знаешь, что на соседнем этаже…

Он кидает на меня быстрый взгляд и отворачивается.

А я тону в затопившем до самой макушки удушливом жаре. На языке Никиты это что-то вроде: "Я всё время думал о тебе. Даже работать не мог".

Ник откашливается и продолжает уже ровным голосом.