Весь этот мир не ты

— Если хочешь, можешь не работать. Но Эльвира сказала, что ты подыскала что-то со свободным графиком. Это хорошо. Мало ли, захотим поехать куда-нибудь, а тебе отгулы брать придется. Или ты ей просто так сказала?

В меня летит вопросительный взгляд. А я чуть не давлюсь от абсурдности ситуации. Хорошо, что Мишка занят распеванием Тимы Белорусских и к нашему разговору не прислушивается.

— Никит, какой отпуск? — фыркаю я, — Ты вообще помнишь, что мы поссорились?

— Помню, — с готовностью кивает Аверин.

— И?

— Что "и"?

— Может обсудим?

— А что тут обсуждать, Лин, — он моментально перестаёт улыбаться, под скулами прокатываются желваки, — Мне жаль, если тебя это задело, но я в своём поступке не раскаиваюсь. Сложно взять и с ходу признать, что так долго чушь думал. Я должен был убедиться. Раскаиваюсь я только в том, что сразу эту экспертизу долбаную не сделал. И что тогда повёлся. Что не спросил у тебя даже, а отцу твоему поверил и следователю. И пять лет как дурак думал, что…

Ник замолкает, поджимая губы. Хмурится, смотря на дорогу. И продолжает севшим глухим голосом.

— Вот за это прости меня, кис. За время упущенное и что тогда подумал, что предала меня. Ты ведь всегда такая папина дочка была. Я подумал, что он поднадавил и всё. Ты и сдалась. Даже и не злился особо. Так… Ты прости, потому что мне себя не простить. Ты ждала меня наверно…Ждала?

И черные глаза вновь упираются в меня, прожигая дыру, пытаются добраться до мыслей в голове.

Я сглатываю ком в горле и могу только кивнуть. В носу неприятно щиплет от подступающих эмоций. Сцепливаю зубы, стараясь не всхлипнуть, вообще не дышу.

— Простишь?

Словно контрольный. Тянет отшутиться. Сказать что-то вроде " ну а что с тобой делать". Но если я открою рот, то просто разревусь, а не хочется при Мишке. Поэтому я лишь вновь киваю. Когда поднимаю голову, перед глазами уже расплывается всё от мутной пелены. Я не вижу лицо Никиты, но слышу рваный выдох, а затем его рука находит мою и крепко сжимает. Пара секунд, во время которых я ощущаю по горячей ладони, как долбит его пульс, и Ник убирает руку, вновь положив её на руль.

Мы молчим, и я жадно втягиваю погустевший воздух. Становится душно и зябко одновременно. Хочется прижаться к нему, обвить собой крепко-крепко, выплеснуть всё, что теснится в груди. Я отворачиваюсь к окну. Смотрю затуманенным взором на сбегающие по стеклу капли, сливающиеся вместе в целые ручейки. Даже в этом слиянии я вижу что-то особенное сейчас, проникновенное.

— Мишка, давай-ка репертуар сменим, — хрипловатым голосом предлагает Никита и выключает давящее на мозги "Аленка, ты- шоколадная девчонка". Вместо неё льётся хит про прятки и "весь этот мир не ты". Каждое слово находит во мне отклик, звенит напоминанием нашей странной истории.

Я не вижу, но ощущаю всем своим существом то и дело бросаемый на меня обволакивающий жадный взгляд. Взгляд, который обещает мне, что и правда никогда больше не отпустит, как в той смске. Дамбу прорывает, и я безмолвно глотаю горячие слёзы, отвернувшись к окну.

Эпилог. 1

— Так что, Никит, с тебя только клятва, — мурлычет Линка и тянет коктейль через трубочку, плотно обхватив её губами. Это, похоже, чтобы довольную ухмылку спрятать. По хитрым глазам вижу.

— Ты издеваешься? Где я, а где- клятва. Давай просто "да", а? — я хмуро наблюдаю за тем, как она неприлично обсасывает пластик, рождая нездоровые ассоциации у меня в голове. Ещё потолще бы эти трубки делали…

— Тебе сложно сказать, как ты меня любишь? — и уже, не скрываясь, ржёт. Знает же, что сложно.

Перестаёт наконец нализывать пластиковую палку, которой я уже начал потихоньку завидовать, распрямляется и для убедительности хлопает по столику.

— Так, Аверин. Сам говорил, свадьбы для девочек. Так что давай, напрягись, сделай девочке приятное. Я и так у тебя на поводу пошла. Где мой банкет на двести человек, где карета, выкуп невесты, тамада в конце концов?

— Ну вот и чего такого романтичного в лошадиной повозке? — фыркаю я раздраженно в тайной надежде перевести тему разговора, — Сидишь и всю дорогу на жопу срущего в мешок коня смотришь. Охренеть, романтика. А тамада твой…

— Смешно, но не по делу, — перебивает меня Лина, улыбаясь, и предупреждающе вскидывает бровь.

А я опять подвисаю на секунду. Как каждый раз, когда вижу эти сладкие ямочки у неё на щеках. Как верный пёс, бл. дь, готов язык высунуть и хвостом забить. Вижу, как шевелятся её пухлые улыбающиеся губы, и прилагаю усилие, чтобы вслушаться в то, что Линка говорит. А перед глазами до сих пор картинка, как она эту несчастную трубочку обсасывает, а раньше сегодня утром и не трубочку…Стоп. Это по ходу от жары мозг плавится. Моргаю и слушаю наконец.

— В общем, Никит, с тебя клятва и "бля, кис, ты классная" перед " да" не прокатит. Даже не пытайся. Иначе я ооочень обижусь. Тем более, кроме меня и местного регистратора твой "позор" всё равно никто не услышит.

— Ты же на видео запишешь мой "позор", — хмыкаю я, ловя её лежащую на столе руку и начав перебирать тонкие пальчики.