Весь этот свет

– Наплюй на старину Томаса, не такой он зануда, каким хочет казаться, – завопил летчик. Эви прижималась к его плечу, пока он крутил руль, и Грейс старалась не думать, какова вероятность всем четверым погибнуть в автокатастрофе.

– Наплюй на старину Роберта, – сказал Томас, передразнивая своего приятеля, – не такой он болван, каким хочет казаться. Ну то есть как раз такой, но в целом неплохой парень, – и улыбнулся Грейс, показывая, что не прочь пошутить. Грейс слишком нервничала, чтобы улыбнуться в ответ, но решилась взглянуть на него, отметила темные волосы и аккуратные уши.

Дверь в здание мэрии распахнулась, теплый воздух и музыка рвались на свободу. Зал был украшен серпантином, множество пар кружилось в танце. Молодые люди пошли покупать напитки, а Эви, повернувшись к Грейс, спросила:

– Ну что? Он тебе нравится?

– Пока не знаю, – Грейс надеялась, что говорит скучающим светским тоном, а не испуганным и напряженным.

Эви рассмеялась.

– В этом вся Грейс, ужас до чего осторожная. Я вот сразу чувствую, – она щелкнула пальцами.

– Да ну? – сказала Грейс просто для поддержания разговора.

– Конечно. Если нет никакой искры, то и не будет.

– А у тебя с твоим летчиком прямо искры летят?

Эви опустила веки и сонно, соблазнительно улыбнулась.

– Ну… пожалуй.

И, внезапно изменившись в лице, схватила Грейс за руку.

– Они идут! Быстро – у меня с лицом все в порядке?

– Ну конечно. – Грейс была обескуражена такой переменой. Эви всегда была такой самоуверенной, такой яркой и блестящей, что ее неожиданный испуг больно ранил Грейс.

– Смейся, – приказала Эви. – Мужчины любят веселых девушек.

Грейс не знала, как смех без причины убедит мужчин в их веселости, но все же сдавленно улыбнулась. Было трудно противостоять, когда пальцы Эви так больно сжимали ей руку. Правда, улыбка получилась похожей на гримасу.

– Освежитесь, девочки, – сказал Роберт, ставя на стол бумажные стаканчики. Музыканты заиграли новую мелодию, он протянул руку Эви. – Потанцуем?

Сделав большой глоток пунша, она отдала стакан Грейс, взяла Роберта за руку, и они пошли танцевать. Томас тоже протянул Грейс свой стакан, она взяла его свободной рукой, и повисло неловкое молчание.

– У меня два, а у тебя ни одного, – наконец заметила Грейс. Томас взял у нее стаканчик и поставил на подоконник.

– Я не пью, – признался он, – только не говори Роберту, – и заговорщически улыбнулся. У него было очень приятное лицо. Открытое и честное, как у мальчишки-фермера.

Прислонившись к стене, он вынул из кармана брюк пачку сигарет, предложил Грейс закурить.

– Спасибо, – она взяла сигарету, встала рядом. Теперь, когда они курили вместе, молчание не казалось таким тягостным, и к тому же было слишком шумно, чтобы вести беседу. Глядя на парочки, кружившие в танце, Грейс на минуту захотела притвориться, что она – обычная девушка, которая отправилась веселиться с яркой подругой и красивыми мужчинами, и все в ее жизни просто прекрасно.

Он склонился к ее уху. Стало щекотно и немного сыро.

– Как тебе в больнице? Бьюсь об заклад, вас там мучают.

Грейс пожала плечами и улыбнулась. Ей не хотелось кричать ему в ухо.

Когда сигареты догорели, он взял ее за руку и повел танцевать.

– Давай, – прокричал он, – раз уж мы здесь.

Грейс старалась не думать, хочет ли танцевать, старалась не паниковать при мысли о том, как его руки окажутся у нее на плечах, на талии. Она спрятала привычную маску Грейс Кемп в ящик и надела другую маску. Грейс, которая любит веселиться. Грейс, которая любит танцы. С красивым летчиком, под шумную музыку.

Она была благодарна Эви, что научила ее танцевать. Фокстрот и вальс прошли на ура. Грейс выпила лимонаду, выкурила с Томасом еще по сигарете. Кружившие в пыльном зале фигуры стали если не ближе, то, во всяком случае, не такими пугающими.

Когда музыканты объявили перерыв, она села рядом с Томасом за столик, заставленный бумажными стаканчиками, и увидела, что говорить с ним не менее приятно, чем танцевать.

– Тебе нравится твоя работа? – спросил он серьезно, так, будто его искренне это интересовало.

Грейс хотела кивнуть и сказать какую-нибудь пошлость о том, как приятно помогать другим, но внезапно честно призналась:

– Совсем нет времени почитать. Порой удается, но очень редко. Иногда смена кончится, а библиотека уже закрыта.

– Я тоже скучаю по своим книгам, – сказал он, чуть придвинувшись. – Самые любимые всегда со мной, но все-таки этого мало.

Радостно взволнованная, Грейс совсем потеряла счет времени и не сразу поняла, что уже поздно. Эви же обещала! Объяснив Томасу, что ей пора, а без подруги она не уйдет, Грейс отправилась искать Эви и обнаружила ее рядом с Робертом за маленьким круглым столом. На нем стояло несколько уже пустых стаканов.

– Почти без четверти, – сказала Грейс, чувствуя нарастающее волнение.

– Привет, милая, – воскликнула Эви. Ее щеки раскраснелись, идеально накрученные локоны растрепались, несколько прядей нависло над пунцовым лицом.

– Мы опоздаем, – не унималась Грейс. – Нельзя опаздывать. Нельзя.

Прижавшись к своему летчику, Эви тихо сказала:

– Да ладно тебе, расслабься. Это не…