Весь мир на дембель

— Следователь опросил её коллег по работе. Примерно за две недели до случившегося девушка хвалилась, что собирается замуж и переезжает жить в Сочи. В качестве жениха намекала на нашего попаданца. Также утверждала, что он скоро ей купит норковую шубу.

— Шубу в Сочи? Зачем она там нужна?

— Женская логика. Коллеги отметили, что её поведение сильно изменилось в последний месяц. Под «Сочи», скорее всего подразумевалась «заграница».

— Все равно, не понятно. Как можно ради смазливой дуры продать Родину?

— Красивая баба. Фотография в личном деле есть. Такая могла вскружить голову кому угодно. К тому же, не известно, что у него с психикой творилось. Сознание пятидесятилетнего мужика в теле молодого, полного сил, юноши.

— Могла это быть инсценировка?

— С большой вероятностью — нет. Слишком серьезная поднялась шумиха, даже королева Елизавета выступила с гневным заявлением по этому поводу. Уж насколько циничны англосаксы, но подставлять свою королеву под удар не станут никогда. Если потом выяснится, что взрыв инсценировка — позора не оберется. Поэтому — исключено полностью.

— Шансов, что уцелел нет?

— Выходит, так.

— Родителям уже сообщили?

— Да. Погиб при исполнении воинского долга. Оказывал интернациональную помощь в Афганистане. Вертолёт, в котором он летел был сбит, загорелся и упал с большой высоты на территории, контролируемой душманами. Тело не найдено.

— М-да. С одной стороны — почти предатель, с другой — много пользы принёс для страны. Надо бы пенсию военную родителям назначить. А то странно получается: погиб в Афганистане, а страна никак не позаботилась и не наградила. К тому же, предать он просто не успел, так что и судить не за что.

— Генерал Леонтьев летал в Нижневолжск, встречался с родителями. Аккуратно предложил улучшить квартирные условия. Отец отказался.

— Хороший у него отец. Правильный. Настоящий советский человек. Думаю, надо сына наградить посмертно. Хотя бы медалью «За отвагу». Добрая память останется. Насчёт пенсии — дадим поручение.

Выйдя из кабинета, генерал армии Крючков, шёл по длинному пустому коридору и напряжённо думал. Настроение его было мрачным и тяжелым. Он не мог сказать Лигачеву всей правды, и его не оправдывало, что он и сам не все знал и понимал. Но зато он точно догадывался, кто и зачем ликвидировал попаданца. Что было не мудрено — поскольку этот человек, которого он всегда считал своей правой рукой и верным соратником, именно он и предложил уничтожить перебежчика физически. Правда, изначально это должен был быть выстрел снайпера из крупнокалиберной винтовки, но Крючков понимал, что выбранный способ со взрывом автомобиля, говорит лишь об уме и предусмотрительности организатора.

Двойственные чувства испытывал Владимир Александрович к этому человеку. Безусловно, это преступление, и не только должностное. Нарушение всех мыслимых, писанных и не написанных правил. В конце-концов, Крючков отверг этот план, и если честно признаваться самому себе — то не согласился бы ни при каких условиях. Даже понимая весь масштаб катастрофы, попади товарищ Морозов к англосаксам.

При этом Крючков, как истинный профессионал, прекрасно понимал, что устранение перебежчика — единственный способ спасти страну от неизбежной катастрофы. И действия начальника Первого главного управления КГБ СССР были единственно верными в этой ситуации. При этом получается, он таким образом освободил Председателя КГБ от мук совести, проведя ликвидацию предателя без согласия начальства.

Кстати, так и остался нераскрытым вопрос, откуда первый заместитель Председателя смог узнать о роли попаданца и его значении в последних событиях. Впрочем, вопрос риторический, в КГБ дураков не держат, тем более на таких должностях, анализировать факты здесь умеют, так что это был лишь вопрос времени, как скоро вычислят источник удивительных прогнозов и ценных рекомендаций.

Сев в машину, Крючков поднял трубку радиотелефона.

— Пригласите сегодня на восемнадцать часов генерала Шебаршина. Подготовьте приказ о его назначении на должность начальника ПГУ[2]. И приказ о снятии с должности предыдущего начальника.

Конец интерлюдии

Глава 9

Интерлюдия

12 сентября 1989 год 00 часов 40 минут.

Штаб 432-го мотострелкового полка, в/часть 61918, поселок Тоцкое, Оренбургская область.

Несмотря на глубокую ночь в штабе полка неожиданно многолюдно. Почти весь офицерский состав в наличии, ждут лишь командира части полковника Игнатова. Никто не знает, по какой причине их подняли по тревоге, поэтому немного нервничают и волнуются. Всякие нехорошие мысли посещают горячие головы, увенчанные форменными фуражками: о новом путче, о катастрофе или, упаси боже, о войне с Америкой. Впрочем, последний вариант общим мнением признан самым маловероятным.

Наконец появляется командир части в сопровождении хмурого начштаба.

— В шесть утра наш полк будет поднят по учебной тревоге.

Народ дружно облегченно выдыхает: эка невидаль — всего лишь манёвры.