Весь мир на дембель

С дедом мне реально повезло. Семёныч, так звали старого бобыля, жил на хуторе в одиночестве, как он говорил: «на выселках». Поэтому был искренне рад гостю, даже такому странному, как я.

Отросшая шевелюра сразу убедила его, что я не беглый зек, а все остальное его не волновало в принципе. Байку про дезертира из стройбата, покалечившего дебелей и слинявшего из госпиталя, воспринял с хитрой усмешкой, сделав вид, что поверил.

— Как же ты в стройбате оказался, милок? Туда только сильно непутевых берут. У тебя же интеллигентность на всю ширину морды лица нарисована? — ехидно поинтересовался сельский житель, выставляя на стол миску с кашей и тарелку с янтарными сотами, сочащимися мёдом. — Хлеба нет, извиняй. Закончился надысь, в сельмаг ехать треба.

— Малой и глупый был. В пятом классе микроскоп на спор из кабинета биологии стащил. Подельник меня же и сдал. Я и забыл о той истории давно уже, а как в армию призываться — так выяснилось, что я на учете в детской комнате милиции до сих пор стою. Ну и вместо десанта поехал служить в строительные войска в Ногинск.

— Складно сказываешь, — усмехнулся въедливый старичок, хотя история правдивая на сто процентов, только случилась не со мной, а с моим одноклассником. — Солдат завсегда спать хочет. И стоя засыпает, и сидючи, и в наряде, и на посту, а уж после каши с мёдом — тем паче. Ты же ни в одном глазу. Ась?

— Правда твоя отец. Только солдат спать хочет не от усталости. Это давно известно науке. От избытка общения — слишком много народу вокруг, большая нагрузка на психику. Единственный способ — отключиться, уснуть. Вот, ты, батя, могу поспорить, от бессонницы мучаешься, хотя работаешь целый день от расцвета до заката. Это вечная проблема у всех, кто в одиночестве живет.

— Ишь-ты. Куда загнул. Вумный нынче стройбатовский солдат пошёл. Куда уж нам лапотным.

При всей недоверчивости и подозрительности, Семёныч оказался прекрасным и добрым человеком. Не только накормил, затем напоил, но и баньку затопил, и ночевать постелил в доме, правда, второй кровати не нашлось, поэтому спать пришлось на огромном древнем сундуке. Царских времён, наверное, сундучище — я такие только в компьютерных играх видел, когда хабар из них доставал. Обитый железными полосами, с завитушками и узорами по всей поверхности, с огромным висячим «амбарным» замком — натуральная декорация из сказки «Морозко».

Добрый-то он добрый, старик, но и выгоды своей не упустит. Два дня провёл я на лесной пасеке, и все два дня пахал, как лошадь без остановки. И дрова наколол, на всю зиму похоже, с запасом. И воды с колодца натаскал не меньше тонны, и сена три копны перекидал, и огород вскопал, и урожай в погреб перетаскал. Удивительно, но Семеныч трудился наравне со мной, а уставал, такое впечатление — в разы меньше. Казалось бы, силы и выносливости у меня в разы больше, а выдыхаюсь раньше.

— Непривычны городские к такой работе. Вот и устаёте, — пояснил дедок. После чего неожиданно научно добавил. — Не те группы мышц тренированы.

Вообще, Семёныч оказался ещё тем фруктом. Под маской деревенского куркуля скрывалась хитрая и далеко не самая простая натура. Чувствовалось, что поносило его по просторам родной страны изрядно. Не удивлюсь, если и срок в молодости отмотал. По какой-нибудь пятьдесят восьмой статье? По возрасту вполне может быть. Проскакивают в разговоре намеки на богатый и разносторонний жизненный опыт.

Как ни хорошо и прекрасно в гостях у деда, но засиживаться тоже нет резона. Отъелся, обогрелся — пора и дальше топать. Семёныч, хоть и на хуторе живет, а гости, все одно, изредка заглядывают. Понятное дело, странный незнакомец сразу вызовет интерес и подозрение, а там и участковый обязательно заглянет.

С географией наконец хоть как-то определилось, но легче мое положение от этого не стало. Болота, которые недавно преградили мой триумфальный путь на юг, оказались непроходимыми, сразу за ними начинается цепь озёр и водохранилищ связанных каналами. Без лодки там делать нечего. Карты местности у деда, конечно же, не нашлось, поэтому описание местности получилось туманным, плюс минус лапоть.

— Вот тут Шалаховское водохранилище, ось тута — река Цна. Туточки — Егорьевск, значит.

Если учесть, что названий этих я не помню, то с ориентацией совсем беда. С ориентацией на местности — на всякий случай уточняю. Единственное, что понятно — Москва на северо-западе находится, три часа на автобусе от Егорьевска. В километрах если считать — больше ста получается?

Выходит, я в локальном тупике оказался. С юга и с юго-запада болота, водохранилища и несколько рек — практически непроходимые для путешествий пешком. На Запад двигаться нет смысла, там Мещеры и дремучие леса до самого Мурома, изрядно богатые болотами и озёрами.