Весь Роберт Шекли в двух томах. Том 1. Рассказы и повести

— Мои мотивы были не вполне моральными. Я признаюсь вам в этом, потому что всё равно придётся рассказать это загробному судии. Королева Клитемнестра прислала гонца в нашу школу медиков на Косе, умоляя нас помочь справиться с эпидемией чумы и пообещав за это солидную награду. Мне удалось купить в Микенах на вырученные деньги славный маленький домик для жены и детей, прежде чем я взошёл на этот чёлн.

— Клитемнестра! — встрепенулся Агамемнон. — Проклятая сучка!

— Знаете, — сказал Стрепсиад, — в этой злосчастной истории она, в общем-то, права. Мы знаем из информированных источников, что вы принесли в жертву вашу дочь Ифигению.

— Есть ещё одна версия, — сказал Агамемнон, — по которой богиня Артемида взяла Ифигению в Авлиду и сделала её верховной жрицей Тавриды.

— Это версия, которая призвана сохранить вам лицо, — сказал Стрепсиад. — Она, несомненно, была инспирирована по политическим соображениям. В глубине души вы знаете, что принесли в жертву собственного ребёнка.

Агамемнон вздохнул и ничего не ответил.

— И вы сделали не только это, — продолжал врач. — Когда Клитемнестра убьёт вас, вы тем самым косвенно вовлечёте своего сына Ореста в убийство матери, которое он совершит из мести за вас и с которого начнётся его безумие.

— Но ведь этого ещё не было! — запротестовал Агамемнон. — Мало ли что написано в мифах? Я не могу нести наказание ещё и за то, чего даже не произошло! Харон, как ты думаешь?

Харон сказал:

— Мы, Хароны, занимаемся перевозом уже давно, получаем море информации отовсюду и уже отвыкли удивляться происходящему. Хотя и у нас порой возникают странные вопросы. — Харон сделал глоток вина из кожаной фляжки, лежавшей на дне лодки. — Зачем мы здесь? Какого чёрта я выполняю функции Харона, если это не доставляет мне никакого удовольствия? Наши истории не имеют ни начала, ни конца, а твоя — ещё и середины. У тебя когда-либо за последние годы было время жить, не исполняя роль Агамемнона? Был ли ты хоть пять минут самим собой? Или ты всегда действовал, как того требовал твой персонаж?

Холодок пробежал по спине Агамемнона.

— А ты, Харон? Кто ты такой? Простой человек? Или один из устроителей Лотереи?

— Джентльмены, — сказал Харон, — я надеюсь, эта беседа развлекла вас, потому что мы прибыли к месту назначения.

Оглядевшись, Агамемнон разглядел приближающуюся тёмную линию побережья. Берег был низким, точно таким же, как тот, который они покинули некоторое время назад.

Лодка с мягким стуком врезалась в песок.

— Вот мы и на месте, — сказал Харон и повернулся к Агамемнону: — Не забывай, ты должен мне денег за перевоз.

— Прощайте, командир, — сказал Пилиад. — Я надеюсь на справедливое судейство и жажду увидеть вас во дворце Ахилла, где, по слухам, он живёт ныне с Еленой, прекраснейшей женщиной, которая когда-либо рождалась на свет. Говорят, они пируют с героями Троянской войны и читают стихи Гомера на чистом греческом. Я не был героем, я даже не говорю по-гречески; но Ахилл и Елена должны радушно отнестись к такому честному простому солдату, как я, и я рассчитываю на одобрение великих героев нашей Троянской операции.

— Надеюсь, так и будет, — сказал Агамемнон. — С радостью присоединился бы к вам, но я, к сожалению, всё ещё жив.

Солдаты также попрощались с Агамемноном, уверили его, что будут скучать по нему, и выразили сожаление, что им приходится расстаться. Затем четверо покойников направились к месту загробного судилища, которое виднелось на холме. А Агамемнон двинулся по стрелке на большом фанерном указателе: «К Елисейским полям и острову Поэзии — сюда». Это были районы, где он надеялся найти Тиресия.

Некоторое время Агамемнон шёл пышными лугами. Навстречу ему то и дело попадались небольшие стада крупного рогатого скота. Спустившись с холма, он вышел в долину. В центре долины располагалось маленькое озеро, посреди озера по горло в воде стоял человек. По берегам росли фруктовые деревья, их ветви склонялись над водой, и спелые плоды свисали прямо над головой несчастного. Но когда он пытался сорвать банан или яблоко, — оба плода росли на одном и том же дереве, — фрукты ускользали из его рук. Несмотря на то, что лица человека почти не было видно, Агамемнон не колебался ни минуты:

— Привет, Тантал!

— Будь я проклят, если это не царственный Агамемнон! — воскликнул человек в озере, поднимая голову. — Неужели и ты наконец отдал концы?

— Нет, что ты, — сказал Агамемнон. — Я просто пришёл побеседовать с Тиресием. Может быть, ты знаешь, где я могу найти его?

— Тиресий снимает номер люкс во дворце Гадеса. Тебе надо сейчас принять немного влево, а потом на развилке свернуть направо.

— Спасибо, Тантал. Скажи мне, это очень тягостно — наказание, которое боги наложили на тебя? Я что-нибудь могу для тебя сделать?