Веселая жизнь, или Секс в СССР

– А знаешь, Жор, если бы мне тогда… – всхлипнула Гаврилова, – ну, помнишь, когда мы приезжали к тебе в Переделкино… Ты ждал меня, а мы всем колхозом приперлись… Ты еще обиделся…

– Помню. Я совсем даже не обиделся.

– Да ладно, еще как обиделся! Вот… если бы мне тогда вдруг предсказали, чем все закончится, как я буду мучиться с Игорем, я бы все равно ничего не стала менять. Ни-че-го. Пять лет я была нереально счастлива. До звона в ушах. Даже будильник ставила на два часа раньше, чтобы поскорей проснуться и вернуться в мое счастье. Веришь?

– Верю.

– Вот только аборты зря делала. Он говорил: надо сниматься, пока зовут, дети потом… А потом ничего не было. Понял? У тебя, знаю, все хорошо? – На меня, выжидая, смотрели ее молодые незабудковые глаза, нелепо окаймленные темными дряблыми морщинами.

– По-всякому…

Но тут послышались аплодисменты, и гроб, заваленный цветами, поплыл к выходу. Мы двинулись следом, а нас подгоняли скорбные распорядители с черными повязками на рукавах:

– Проходим, господа, проходим!

– Позвони как-нибудь!

– Непременно…

84. Осознанная необходимость

Сижу, подсолнух лузгаю,

В окно уставил взгляд,
Томясь мечтою русскою –
Найти за печкой клад.

А.

Проверяя, не забыл ли что-нибудь важное, я нащупал в ящике бастурму, развернул и с изумлением понял: нашлась бесследно пропавшая страничка «Невероятного разговора». Чудеса и только! Расправив листок, я вложил его в БЭК, и собравшись уходить, посмотрел на часы. Интересно, Нина вернулась после Жозефа домой или еще нет? Ладно: если в окне пройдут подряд три пары женских ног, позвоню жене. Но шли почему-то одни косолапые мужики в разбитых ботинках. Не судьба! Я застегнул портфель, понюхал бастурму и оставил ее около свежей дырки в полу. В темном коридоре меня чуть не сшибла с ног запыхавшаяся Вера Павловна. Из ее сумки, как боеголовки, предательски торчали три батона колбасы.

– В высотке варено-копченую давали, – смутилась она. – Один батон в руки. Три раза очередь пришлось занимать. Вам не нужно?

– Нет, спасибо. Я, знаете ли, в отпуск ухожу…

– Ого! Везет же… Счастливо отдохнуть! Куда поедете?

– Не знаю. Может, махну в Абхазию, в Гульрипши. Там еще лето.

– А я, представляете, Георгий Михайлович, ни разу в жизни на море не была. Только на Можайском, и то лет десять назад. Там дача у сестры.

– Съездите как-нибудь…

– На какие шиши? Значит, в отпуск?

– Угу.

– А когда назад?

– Еще не знаю.

– Поня-ятно, – протянула догадливая машинистка и глянула на меня с сочувствием.

…Веру Павловну я встретил много лет спустя в Домодедово. Молодящаяся дама, покрытая дорогим загаром и одетая в белый брючный костюм от Армани, показалась мне удивительно похожей на мою давнюю машинистку. Я на всякий случай окликнул, она нехотя оглянулась, сначала нахмурилась, недоумевая, но потом, узнав, улыбнулась ровными, как почетный караул, зубами. Вера Павловна улетала на Крит. Я приехал в аэропорт заранее, не спешил и помог ей подкатить к стойке регистрации большой коричневый чемодан от Луи Виттона. Разговорились…

В самом конце восьмидесятых умерла ее тетка, вдова генерала, завещав Вере, как самой неудачливой в роду, четырехкомнатную квартиру на улице Горького, набитую антиквариатом. Дядя был комендантом поверженного Лейпцига и добра вывез из Германии столько, что попал под следствие вместе со знаменитой певицей Руслановой, однако как-то сумел оправдаться перед Сталиным. Досталась Вере Павловне и гектарная генеральская дача в Кратово. Потом внезапно скончалась, предварительно овдовев, и бездетная сестра, с которой наша машинистка была много лет в такой жуткой ссоре, на какую способны лишь родные люди. Завещание усопшая, собираясь жить долго, не оставила, и Вера Павловна, как единственная наследница, получила хоромы на Садовом кольце и дом на Можайском море. Удачно распродав антиквариат, она выгодно сдала квартиры и дачи внаем, выпихнула замуж бестолковую дочь, подняла внуков, а теперь вот отдыхает, путешествуя по миру. В Москве бывает наездами, в основном для сбора дани и выяснения отношений с неаккуратными съемщиками.

– Надоело по отелям мотаться. Хочу купить дом в Испании, в Таривьехе. Там сейчас рынок недвижимости просел.

– Хорошее место.

– Вы там были?

– Да, прошлым летом гостил у Бори Токарева.

– Это тот, который в «Двух капитанах» играет?

– Угу.

– Ах, как он мне нравится! Женат?

– С детства.

– Жаль. Ну, а вы-то как, Егор?

– Работаю в «Литературной газете».

– Ах, ну да, мне кто-то говорил. Вот вы, наверное, знаете, стоит ли брать акции «Норильского никеля»?

– Я в этом не разбираюсь.

– Ну, ничего, в самолете кого-нибудь спрошу. Иногда, знаете, очень умные люди попадаются…

Тут подошла ее очередь, я взгромоздил чемодан на ленту, и электронная цифирь показала 31 килограмм.

– У вас перевес! – вскричала девушка за стойкой.

– Не волнуйтесь – я доплачу, – равнодушно ответила бывшая машинистка.