Читаем «Веселие пити» полностью

Изучение старорусской питейной посуды и анализ разнообразных форм емкостей для хранения жидкости убеждают нас в том, что в представлениях наших предков явно присутствовали и доминировали одновременно две основные формы сосудов для жидкостей, условно названные нами: мужеподобные и женоподобные. Мужеподобными, по старорусской логике, являются такие сосуды, в форме которых как бы заложено мужское начало, особенности строения мужского тела. Например, к мужеподобным формам сосудов относятся: стройные, как юноши-подростки, бутыли и бутылки, туеса и бурачки, кружки и жбаны, а также широкоплечие и подтянутые, как русские воины, стаканы и стопы, ведра и бокалы, чашим чарки. Тогда женоподобными сосудами будут крынки и кувшины, рюмки и братины, горшки и горланы, ендовы и ставцы и т.д.

Бочарная посуда в представлениях наших предков была похожа на беременную женщину. Например, во времена царствования Ивана Грозного для хранения хмельных напитков высшего качества использовались бочки «винные беременные» вместимостью по 10 ведер или по 4 новгородские насадки. А вот бочка «винная полубеременная» служила торговой мерой алкогольной продукции в 5 ведер, которая отпускалась с «государева отдаточного двора» для мелкооптовой продажи в государевых кабаках, пополняя тем самым запасы казны. Беременным именовали также специально изготовленный 30-литровый бочонок, предназначенный для хранения высших сортов хлебного вина, которое курили из ржи, пшеницы и ячменя и т.д.

Для кругового заздравного пития использовались большие рога быка, вола или барана, которые, однако, нельзя было поставить на стол; наполненный вином рог непременно нужно было держать в руках и выпить его до конца. Возможно, этот застольный обычай был унаследован нашими предками от викингов.


Меры водяные, чайные, сбитенные...

Традиция пития на Руси предусматривала использование специальной посуды для каждого напитка.

Для воды и сыта, березовицы и морса, зельевых настоев и других безалкогольных русских фруктовых и ягодных напитков обычно использовалась любая подручная емкость вместимостью от 200 мл до 1,5 л.

В особой посуде подавался сбитень — народное горячее обильное питье из воды, меда и пряностей, в состав которых нередко входили лечебные травяные сборы. Горячий сбитень, пряные и лесные чаи с медом обладали согревающим и противовоспалительным действием, поэтому их преимущественно пили в зимний период из чар, стаканов, ставешек или любых других емкостей, вместимость которых не превышала 1/30— 1/40 ведра. Обычно сбитень был не крепче 4—7°, но иностранным морякам и состоятельным людям могли подавать и более крепкий напиток.

Другой разновидностью этого напитка был холодный «збитень» (на букву «з»), который был не менее популярным питьем у древних русичей при утолении жажды в русской бане или летом в жаркий день. Освежающий и тонизирующий збитень пили ковшами, чюмами и жбанами по нескольку раз в день, особенно утром.

Самым известным атрибутом русского стола конечно же являлся блестящий и пышущий самовар, который, как «водогрейный для чаю сосуд с медной трубой», по своим размерам мог быть большим (на несколько ведер), средним (около ведра) и маленьким (на 1–2 стакана).

Самовар вносил в чаепитие праздничность и располагал к неспешной застольной беседе. Во время вечернего чаепития домохозяин с полотенцем на шее выпивал по 20–25 чашек чая. Согласно питейным традициям того времени первые 5 чашек домочадцы пили вприглядку (то есть глядя на сахарную голову, выставленную на средину стола), затем вприлизку (облизывая свой сектор 7-килограммовой сахарной головы), потом впригрызку (отгрызая свою часть сахара от головы) и лишь под конец чаепития — вприкуску (откусывая по маленькому кусочку от большого куска сахара, завернутого в тряпицу).

В трактирах, расположенных вдоль почтовых трактов, ямщиков потчевали двумя кусками колотого сахара и парой чая, выставляя на стол перед посетителем трактира два чайника: большой —с крутым кипятком, налитым из самовара, и маленький — со свежезаваренным чаем или зельем: морковным либо травяным сбором.

Собственные названия имела и молочная посуда. Замороженный и выставленный на продажу «круг молока» в Сибири объемом примерно в три малых питейных стакана фактически всегда был гораздо меньше пары молока — торгово-бытовой меры молока в ряде городов центральной части России. В юго-восточных и лесостепных областях России для временного хранения молока и переноса на небольшие расстояния (например, косцам, работающим в поле) использовался балакирь — долбленая деревянная посудина, объемом в 1/4 – 1/5 ведра.

Любопытно, что балакирем в Древней Руси называли еще и весьма упитанного человека небольшого роста, склонного к полноте.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Алхимия
Алхимия

Основой настоящего издания является переработанное воспроизведение книги Вадима Рабиновича «Алхимия как феномен средневековой культуры», вышедшей в издательстве «Наука» в 1979 году. Ее замысел — реконструировать образ средневековой алхимии в ее еретическом, взрывном противостоянии каноническому средневековью. Разнородный характер этого удивительного явления обязывает исследовать его во всех связях с иными сферами интеллектуальной жизни эпохи. При этом неизбежно проступают черты радикальных исторических преобразований средневековой культуры в ее алхимическом фокусе на пути к культуре Нового времени — науке, искусству, литературе. Книга не устарела и по сей день. В данном издании она существенно обновлена и заново проиллюстрирована. В ней появились новые разделы: «Сыны доктрины» — продолжение алхимических штудий автора и «Под знаком Уробороса» — цензурная история первого издания.Предназначается всем, кого интересует история гуманитарной мысли.

Вадим Львович Рабинович

Культурология / История / Химия / Образование и наука
«Соколы», умытые кровью. Почему советские ВВС воевали хуже Люфтваффе?
«Соколы», умытые кровью. Почему советские ВВС воевали хуже Люфтваффе?

«Всё было не так» – эта пометка А.И. Покрышкина на полях официозного издания «Советские Военно-воздушные силы в Великой Отечественной войне» стала приговором коммунистической пропаганде, которая почти полвека твердила о «превосходстве» краснозвездной авиации, «сбросившей гитлеровских стервятников с неба» и завоевавшей полное господство в воздухе.Эта сенсационная книга, основанная не на агитках, а на достоверных источниках – боевой документации, подлинных материалах учета потерь, неподцензурных воспоминаниях фронтовиков, – не оставляет от сталинских мифов камня на камне. Проанализировав боевую работу советской и немецкой авиации (истребителей, пикировщиков, штурмовиков, бомбардировщиков), сравнив оперативное искусство и тактику, уровень квалификации командования и личного состава, а также ТТХ боевых самолетов СССР и Третьего Рейха, автор приходит к неутешительным, шокирующим выводам и отвечает на самые острые и горькие вопросы: почему наша авиация действовала гораздо менее эффективно, чем немецкая? По чьей вине «сталинские соколы» зачастую выглядели чуть ли не «мальчиками для битья»? Почему, имея подавляющее численное превосходство над Люфтваффе, советские ВВС добились куда мeньших успехов и понесли несравненно бoльшие потери?

Андрей Анатольевич Смирнов , Андрей Смирнов

Документальная литература / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Масса и власть
Масса и власть

«Масса и власть» (1960) — крупнейшее сочинение Э. Канетти, над которым он работал в течение тридцати лет. В определенном смысле оно продолжает труды французского врача и социолога Густава Лебона «Психология масс» и испанского философа Хосе Ортега-и-Гассета «Восстание масс», исследующие социальные, психологические, политические и философские аспекты поведения и роли масс в функционировании общества. Однако, в отличие от этих авторов, Э. Канетти рассматривал проблему массы в ее диалектической взаимосвязи и обусловленности с проблемой власти. В этом смысле сочинение Канетти имеет гораздо больше точек соприкосновения с исследованием Зигмунда Фрейда «Психология масс и анализ Я», в котором ученый обращает внимание на роль вождя в формировании массы и поступательный процесс отождествления большой группой людей своего Я с образом лидера. Однако в отличие от З. Фрейда, главным образом исследующего действие психического механизма в отдельной личности, обусловливающее ее «растворение» в массе, Канетти прежде всего интересует проблема функционирования власти и поведения масс как своеобразных, извечно повторяющихся примитивных форм защиты от смерти, в равной мере постоянно довлеющей как над власть имущими, так и людьми, объединенными в массе.http://fb2.traumlibrary.net

Элиас Канетти

История / Обществознание, социология / Политика / Образование и наука