Веселие Руси. XX век. Градус новейшей российской истории. От «пьяного бюджета» до «сухого закона»

Винные запасы в брежневское время делать не привыкли. Все приучились пить до дна бутылки, в крайнем случае, оставляя глоток на утреннюю опохмелку. Многие очень быстро поняли, что 7 ноября и 9 мая можно было «надраться» что есть мочи – в эти дни в вытрезвители не забирали. Появился своеобразный алкогольный жаргон. Напитки называли человеческими именами: политуру – Полиной Ивановной, клей БФ – Борисом Федоровичем, вермут – Верой Михайловной и т. п. Во дворах известная часть мужчин, тех, кого при всем желании не сочтешь домоседами, по вечерам, а в выходные дни от темна до темна, азартно «забивали козла», время от времени бегая в магазин, чтобы раздавить бутылочку на троих. Правда, после строгого правительственного Указа, ограничившего пьянство, забегаловки позакрывали, а водку после семи достать стало невозможно. Однако истинные любители «зеленого змия» каким-то образом устраивались: то тут, то там можно было увидеть воровато озирающуюся троицу с оттопыренными карманами.

Продажа водки при Брежневе производилась с 11 часов утра до 19 часов вечера. Для большинства мужского населения «11 часов» означало открытие винных отделов. В Москве, а потом и в других местах это время стали называть «час Волка». Для не-москвичей выражение это было труднообъяснимым: ровно в 11 утра в одном из окошек на часах Театра кукол Образцова на Садовом кольце появлялся зубастый волк. С 1971 года этот волк радовал не только детей с родителями у театра, но и всех бегущих к открывающимся дверям винных магазинов.

Одним из парадоксов постановления 1972 года о борьбе с пьянством было причисление пива, наряду с квасом и минеральными водами, к безалкогольным напиткам. К московской Олимпиаде открыли огромное количество совершенно одинаковых павильонов общепита, в которых пиво текло рекой. Значительно расширились пивоваренные заводы, особенно Москворецкий. Во время Олимпиады-80 опасно было пить в парках, на стройках, в подворотнях, даже в туалетах. Однако московские пьяницы не изменили привычке к постоянному риску.

В 1980 году в Москве пооткрывали многие ранее закрытые бани. Обычно пиво туда приносили с собой. Затем к пиву стали добавлять водку и закуску. Перед кассами бань стояли очереди, особенно 31 декабря. В бане все чаще устраивались многочасовые застолья в простынях, а укреплению этого обычая помог переход на раздельные кабинки в предбанниках. Бани подорожали с 10 копеек до 80 копеек, однако их популярность от этого не уменьшилась. Попасть в баню было иногда не легче, чем в театр.

С появлением во главе государства Л.И. Брежнева начался безудержный рост государственной продажи алкоголя. В некоторых областях спиртным торговали даже в проходных промышленных предприятий[746]. Темпы роста продажи алкогольных изделий в середине 1960-х годов были выше, чем темпы роста продажи хлеба, масла, рыбопродуктов, кондитерских изделий[747]. На XXI съезде партии планировали увеличить выпуск пищевого спирта в 1, 1 раза[748]. Это привело к увеличению продажи алкогольных изделий в 2 раза. С другой стороны, винные отделы в магазинах давали наибольший товарооборот по графе статистической отчетности «Рост продажи важнейших товаров народного потребления», потому что выполнить и перевыполнить план товарооборота легче всего было за счет интенсификации реализации именно спиртных напитков. Самое парадоксальное, что работники торговой сети были непосредственно заинтересованы в этом, ведь оплата их труда зависела от товарооборота. Статистические расчеты показывали, что с 1960 года до начала 1980-х уровень потребления алкогольных напитков в стране вырос в несколько раз. Следует помнить, что статистика не учитывала напитки домашнего изготовления. Истинные масштабы распространения самогоноварения установить было невозможно. Не менее серьезной проблемой было неконтролируемое потребление медицинского спирта, одеколона, других парфюмерных и технических спиртосодержащих жидкостей.