Веселие Руси. XX век. Градус новейшей российской истории. От «пьяного бюджета» до «сухого закона»

Поступила жалоба от гражданина И. Тюльнева из г. Болшево Московской области: «Наши соседи Козловы всячески издеваются над нами стариками, и нет нам названия кроме как «старые черти». Козлова Е.И. избила мою жену, на что имеется заключение экспертизы. Когда подали за избиение в Болшевский суд 7-го участка, то оштрафовали мужа Козловой, а ей как виновнице избиения даже выговора не вынесли, а заявили, что тов. Козлова Е.И. член партии и Вы хотите ей сделать неприятности. На каждом шагу нам с женой делают безобразия, и куда мы ни обращаемся, даже о том, чтобы в проходном коридоре не бросали беспризорно зажженную керосинку. Козлова заявила – мне никто не запретит, я сама высший начальник и жгу керосинку где и как хочу»[767]. Ф. Галицкая из Мытищ жаловалась по тому же поводу: «Граждане Семенов и Зверев в нетрезвом виде ворвались ко мне в комнату и начали надо мной издеваться. Нанесенные мне побои были засвидетельствованы судмедэкспертом, и еще целый ряд козней, которые мой сосед Зверев творит на протяжении 30-ти лет, описать невозможно. Мама моя от этих нарушений и издевательств заболела психоневрастенией и полтора года находилась в психиатрической больнице»[768].

В депутатской переписке также много заявлений о жилищной неустроенности. В заявлении жильцов дома № 4 по Ядревской вышке города Мытищи сказано: «В доме проживает 20 семей. Заняты под жилье места общего пользования: уборные и ванные. Отсутствие мест общего пользования и большая перенаселенность создают антисанитарные условия в квартирах. Жильцы неоднократно писали в горсовет и жилуправление о том, чтобы приняли меры к переселению из уборных. Однако последние не только не переселяют из уборных жильцов, но при освобождении их вселяют новых. В результате отсутствия уборных кухни превращаются в уборные. При вселении новых жильцов обязательно принимает участие милиция. Мы просим создать нам человеческие условия жизни, выселить из уборных 3 семьи и обязать жилуправление сделать необходимый ремонт дома»[769]. От бригадира цеха № 1 завода № 41 Тимониной поступило заявление на имя директора завода: «Решением народного суда 7-го участка Тимирязевского района г. Москвы мы подлежим выселению из ванной площадью 4, 5 кв. метра. В ванную мы вселились самовольно из-за крайней тесноты в комнате снохи 15 кв. метров, где проживает 7 человек. Просим вашего ходатайства об отсрочке даты выселения до момента предоставления нам площади в заводских домах». Официальный ответ на заявление гражданки Тимониной гласил: «Так как Тимонина выселена решением по иску жильцов из занятого ею самоуправно места общего пользования (ванной), ходатайство перед директором завода не может дать результата, ибо отмена выселения не зависит от директора завода, а только от нарсуда, который при вынесении решения дал отсрочку на 4 месяца»[770]. От гражданина И. Жданова поступило письмо: «Работаю на автозаводе в прессовом корпусе установщиком штампов. Стаж работы на автозаводе 16 лет. Дирекция обещала дать комнату, поселив нас на время в 5-ти метровую кладовую. И так вот 10 лет в этой кладовой живем с семьей из трех человек. Я три раза ранен в Отечественной войне, у меня находится осколок в легких, который действует на мое здоровье, а в 5-ти метровой кладовой нам совершенно не хватает воздуха и больше невозможно в ней жить. На заводе состою на учете остронуждающим, но т. Давыдов (зам. директора) только обманывает и обещает при каждом распределении жилплощади»[771].

От гражданки В. Журавлевой поступила жалоба: «Болшевский пос. совет отобрал у моей семьи, состоящей из 5-ти человек, и у семьи моей матери с сыном кухню и прихожую и вселил туда милиционера Наумова А. А., заключив с ним договор аренды. До этого Наумов в этом доме никогда не проживал. Болшевское домоуправление сдачей в аренду кухни и прихожей нарушило Советское законодательство (постановление ЦИК и СНК СССР от 17 октября 1937 года), запрещающее сдачу в аренду мест общего пользования. Оставшись без кухни, мы вынуждены готовить пищу и производить стирку белья в жилых комнатах, что идет в нарушение с жилищно-санитарными условиями, и по закону запрещается разжигать примусы и керосинки в жилых комнатах. Чердак также стал для нас закрыт, т. к. на него ход был из прихожей, но с вселением в прихожую гр. Наумова, ход на чердак Наумов закрыл, и теперь мы лазим на чердак через слуховое окно»[772].