Читаем Веселие Руси. XX век. Градус новейшей российской истории. От «пьяного бюджета» до «сухого закона» полностью

Говорилось, что с приходом молодого, по советским меркам, лидера система поменялась. Но антиалкогольная кампания, проводимая прежними командно-административными методами, доказывала, что система осталась прежней. Бюрократической логике требовалась своя количественная система отчета. Партийные функционеры были вынуждены отчитываться, сколько литров алкоголя они заменили литрами сока. Каждому Дому культуры, заводу, вузу вменялось в обязанность выставлять перед фасадом здания палаточные или летние столики, заставленные предназначенными на продажу трехлитровыми банками с соком. Как будто сок мог заменить пьянице спиртное. Стали распространяться западные прохладительные напитки – «кока-кола», «пепси-кола», «фанта». Их советским аналогом стал напиток «Байкал»[832].

«Главным тактическим оружием проведения в жизнь механизма реформы, – указывалось в выпущенном в 1995 году исследовании для внутреннего пользования Института социологии РАН, – стал излюбленный метод тоталитаризма – неприкрытое насилие: не уговорить, не убедить, а отнять силой бутылку – таким было главное средство осуществления девиза «Трезвость – норма жизни»»[833].

Принятие комплекса мер по борьбе с пьянством и алкоголизмом стало первым шагом горбачевского реформирования. Антиалкогольная кампания была провозглашена уже в мае 1985 года, т. е. через два месяца после избрания Горбачева генеральным секретарем ЦК КПСС. Предполагалось ежегодно сокращать производство водки на 10 %, через пять лет уменьшить ее вдвое. Усилиями партийных органов эту задачу выполнили уже в 1986 году. Советская практика перевыполнения обязательств имела в данном случае самые негативные последствия для экономики. Вместо относительно сбалансированной программы реорганизации винно-водочной отрасли было проведено ее уничтожение. Антиалкогольная кампания стала индикатором всей политики «ускорения».

Крестовый поход на пьянство осуществлялся в рамках борьбы за повышение трудовой дисциплины. Руководство всей кампанией поручалось Е. Лигачеву и М. Соломенцеву. Подготовленное ими постановление включало один пункт, не подлежащий обнародованию: добиться сокращения производства алкогольных напитков до минимума. Постановление распространялось и на виноградное вино, и на пиво.

В первый же год антиалкогольной кампании производство водки и ликеро-водочных изделий снизилось в 2 раза, виноградного вина – в 3 раза, пива – в 1, 7–1, 8 раза. По оценке Н.И. Рыжкова, доходы государственного бюджета «по питейной статье» сократились на 67 млрд рублей. Был ликвидирован ряд ликероводочных заводов[834].

Решение о развертывании борьбы с пьянством было принято в духе советской директивной политики, без должной исторической и экономической проработки. Следствием стал рост социальной напряженности. Появились очереди за алкогольной продукцией, развивалось самогоноварение, широкое распространение получила спекуляция водкой и ее суррогатом. Винно-водочные изделия стали главным продуктом «черного рынка». Стоимость той или иной оказанной услуги (как правило, дефицитной) измерялась не в рублях, а в «пол-литрах». Совершенно не учитывался опыт провала «сухого закона» в США. Американская антиалкогольная кампания, как известно, привела к расцвету мафии, к феномену Аль Капоне. Аналогичные процессы пошли и в СССР. Советская этатистская экономика оказалась подорвана охватившей все общество водочной подпольной торговлей. Волна народного недовольства в связи с антиалкогольными указами подготовила рост оппозиционных настроений в стране.

Антиалкогольная кампания и международный контекст

При принятии решения о начале антиалкогольной кампании не последнюю роль сыграла ситуация в мире: в большинстве стран Европы шло неуклонное сокращение душевого потребления алкоголя. При сопоставлении могли возникнуть сомнения в преимуществах социалистического строя.

В США в те же годы проходила кампания, получившая название «бамперная агитация». Она была направлена против водителей, садящихся за руль автомобиля в нетрезвом состоянии. Вслед за созданием в 1980 году организации «Матери против пьяных водителей» возникали и другие – «Отцы против пьяных водителей», «Студенты против пьяных водителей» и т. п. В кампанию были вовлечены наиболее влиятельные лица США, включая президента Р. Рейгана[835].

Распространение алкоголизма в СССР противоречило идеологической установке о том, что данный порок является порождением эксплуататорского общества. Еще в 1988 году в «Кратком словаре по социологии» давалось такое объяснение его социальных истоков: «Эксплуатация, социально-классовое неравенство, тяжелые условия труда и жизни, предрассудки – основной источник алкоголизма и пьянства в классово-антагонистическом обществе. В современном буржуазном обществе данному явлению способствуют безработица, напряженность социальных отношений, противоречие между традиционными

Перейти на страницу:

Похожие книги

Время, вперед!
Время, вперед!

Слова Маяковского «Время, вперед!» лучше любых политических лозунгов характеризуют атмосферу, в которой возникала советская культурная политика. Настоящее издание стремится заявить особую предметную и методологическую перспективу изучения советской культурной истории. Советское общество рассматривается как пространство радикального проектирования и экспериментирования в области культурной политики, которая была отнюдь не однородна, часто разнонаправленна, а иногда – хаотична и противоречива. Это уникальный исторический пример государственной управленческой интервенции в область культуры.Авторы попытались оценить социальную жизнеспособность институтов, сформировавшихся в нашем обществе как благодаря, так и вопреки советской культурной политике, равно как и последствия слома и упадка некоторых из них.Книга адресована широкому кругу читателей – культурологам, социологам, политологам, историкам и всем интересующимся советской историей и советской культурой.

Валентин Петрович Катаев , Коллектив авторов

Культурология / Советская классическая проза
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе

«Тысячелетие спустя после арабского географа X в. Аль-Масуци, обескураженно назвавшего Кавказ "Горой языков" эксперты самого различного профиля все еще пытаются сосчитать и понять экзотическое разнообразие региона. В отличие от них, Дерлугьян — сам уроженец региона, работающий ныне в Америке, — преодолевает экзотизацию и последовательно вписывает Кавказ в мировой контекст. Аналитически точно используя взятые у Бурдье довольно широкие категории социального капитала и субпролетариата, он показывает, как именно взрывался демографический коктейль местной оппозиционной интеллигенции и необразованной активной молодежи, оставшейся вне системы, как рушилась власть советского Левиафана».

Георгий Дерлугьян

Культурология / История / Политика / Философия / Образование и наука
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология