Веселое искусство смерти. Живой Мультиверсум

Свой первый психоделический опыт (хотя слово «первый» здесь совсем неуместно, как вы увидите дальше) я пережил еще в раннем детстве. Разумеется, никаких психоделиков я тогда не принимал — я просто умер и увидел все так, как оно есть... Но сейчас мне хочется вспомнить не это, а нечто, также связанное с моим детством, однако пришедшее к своей развязке чуть больше четырех лет назад, весной 2002 года. Наберитесь терпения, чтобы уловить суть — почти все в моем рассказе напрямую связано с темой сегодняшней беседы...[4]

* * *

...Итак, в апреле 2002 года я поселился в полузаброшенной фамильной усадьбе, принадлежавшей Чаку — моему другу и компаньону по бизнесу. Оказался я там не случайно.

Озерный край вдалеке от цивилизации, на границе с индейской резервацией мог бы стать убежищем для всякого человека, пожелавшего слегка отдохнуть или переждать непогоду. Согласитесь, бывают ведь в жизни моменты, когда сгущаются над головой тучи и так и ждешь, что вот-вот ударит молния. Но бьет она все равно внезапно...

Однако я приехал в те края совсем не для отдыха и не с целью скрыться от кого бы то или чего бы то ни было. Меня неодолимо влекла жажда обретения предельного опыта целостности бытия, жажда Знания!

Дом Чака, кроме уединенного местоположения, обладал рядом более интересных особенностей.

Его построили в середине XIX века предки Чака по отцу — богатые аристократы, бежавшие от войн и потрясений из Старого Света в Новый. Чак рассказывал, что на берегу озера, на месте, где сейчас стоит дом, раньше располагалось святилище местных индейцев. К сожалению, он не смог вспомнить, как называлось племя — сказал лишь, что они были довольно близки к оджибвеям, но отличались от них по религиозным ритуалам и верованиям. Само озеро на местном диалекте именовалось не иначе как «Священное озеро». По размеру оно было сравнительно небольшим — меньше километра на самом протяженном участке, но довольно глубоким. По вполне понятным причинам, я не стану указывать его точное местоположение и даже внесу легкие искажения в описание.

Озеро...

Да! Все это было уже в конце цепочки. Первое звено ее, которое можно разглядеть в тумане прошлого, дала мне еще в детстве моя бабушка — держательница древней шаманской традиции одного из исчезнувших племен майя.

Помню как сейчас: поздний вечер, свет в комнате еще не включался, и я лежу в постели в почти полной темноте. Бабушка сидит рядом. Она говорит низким, глубоким голосом и мерно раскачивается в такт своему повествованию. Под конец, уже не различая ее, я по звуку речи — ритмично усиливающемуся и затихающему — ощущал, что плавные покачивания тела бабушки, подобные змеиному танцу, все еще продолжаются. Внезапно сказка, посвященная, как и многие другие, похождениям нашего предка — Великого Змея, закончилась, почти оборвалась на полуслове. Навалилась тишина, нарушаемая только стрекотом ночных насекомых и далеким шумом проезжающих машин, доносившимися с улицы. Окончились бабушкина речь и плавный ее танец внезапно, на самом интересном месте — Великий Змей исчез, без видимых причин покинул наш мир...

Прошла, наверное, целая минута — мучительная, тягучая минута тишины и тьмы, пока я решился задать вопрос:

— Бабушка, Великий Змей ведь не исчез совсем? Что случилось с ним?

И еще минута, отделившая мое вопрошание от певучего бабушкиного ответа.

— Год проходил за годом, столетие за столетием... Много веков минуло, длинен стал путь от хвоста Великого Змея до его головы, и мало кому удавалось пройти им. Лишь несколько героев познали Великого Змея за все время с момента его ухода. Длинен путь, много препятствий — в душе человека и в человеческом мире. Все преодолеть способны только святые люди и только один раз в году, в особый день, есть еще шанс...

Бабушка замолчала, бесшумно встала и отошла к окну, чтобы раскурить трубку. Курила она с детства и в свои семьдесят лет все еще была полна сил — легкая в движениях и без единого седого волоска в стянутых сзади пестрой лентой черных волосах.

Я подумал, что сегодня уже больше ничего не услышу. Однако сон не приходил. Не хотелось мне также выходить из загадочного пространства поглотившей меня сказки. Тогда я задал еще вопрос:

— Бабушка, а ты сама видела Великого Змея?

Она долго молчала, глядя на меня — еле видимая на фоне окна, но я хорошо чувствовал направленный в мою сторону взгляд. Время от времени, попыхивая трубкой, освещавшей в эти мгновения ее резко очерченное лицо, бабушка выпускала куда-то в звездную ночь снаружи дома клубы ароматного дыма. Я уже отчаялся услышать ответ, но тут она все же заговорила и сказала то, что запомнилось мне надолго.

— Наш народ рассеян по всей земле. После большого переселения часть из нас ушла на юг и оказалась среди непроходимых лесов и болот. Там хвост Великого Змея. Тот, кто хочет увидеть Змея целиком, должен сначала найти хвост. Это нелегко. Там, где никогда не ступала нога белого человека — у истоков Амазонки — заканчивается жизнь Великого Змея. Конец его жизни — конец его хвоста и начало обретения Знания о нем.