Веселые каникулы мажора

Постоянно с мамой ему твердим, чтобы бросал дурацкую привычку, но легче гору с места сдвинуть.

— Просто не будет, — делая последнюю затяжку, папа поворачивает голову в сторону моря. — Просто не будет…

* Исп. — Мурат Насыров «Я это ты, ты это я»

Глава 22

Лето 1998 год. Василиса.

Нам не дано с тобой понять,

Чему так радуется ветер

И почему от доброты

Бывают так жестоки дети.

Зачем кому-то умирать,

Чтобы он нами был замечен.

Так много разных почему,

Оставил бог на этом свете.

День уходящий не вернуть,

Не торопись, пройти свой путь.

Неосторожный сделав шаг,

Просто скажи (просто скажи):

Да будет так (просто пусть будет так).

© «Hi—Fi» — «Нам не дано»

— Это может прозвучать странно, но я горжусь сыном, — первые слова, которые я слышу от мамы Барса.

Тётя Лида сидит рядом на заднем сидении машины и практически в упор меня рассматривает. Мы не виделись с ней… наверное, лет пять… Или четыре… Хмурю лоб, пытаясь вспомнить, приезжали ли они к своим без Андрея, но память подводит. Если честно, в то время я не интересовалась, кто к кому ездит.

Сначала по Барсову страдала, потом переключилась. В двенадцать—тринадцать лет мир кажется совсем другим. Когда папы не стало, повзрослеть пришлось резко.

Тётя Лида, наверное, думает, что я жду от неё уточнения, и продолжает:

— Та девочка, Марина, всегда вызывала у меня сомнения. Я, наверное, не должна с тобой об этом говорить, но хочу, чтобы ты знала…

Нас отвлекают Андрей с отцом, которые громко смеются и забираются в салон. Вопросительно смотрю на маму Барса, но она переключается на мужа и забывает, что хотела ранее. А, может, не хочет поднимать тему при мужчинах.

Я этого не знаю, и мне остаётся только повернуться к окну и смотреть на пролетающие мимо дома, а потом на деревья. Ничего увлекательного нет, но я не поворачиваюсь, чтобы не мешать. Как будто отделяюсь и даже не с первого раза слышу, когда Андрей меня зовёт. Хлопаю глазами в удивлении: машина остановилась, а я не заметила.

— Что? — затёкшая от неудобного положения шея почти скрипит и я с опозданием соображаю, что не только отгораживалась мысленно, но еще и была в диком напряжении.

— Выйди?

— Зачем? — мой непонимающий взгляд встречается с его смеющимся.

— Сейчас увидишь.

Барс первым покидает салон и огибает капот. Дядя Паша тоже выходит и только тётя Лида кивает с пониманием.

— Андрей, — машинально хватаюсь на его протянутую ладонь, — что происходит?

С обеих сторон дороги лес. Я внимательно осматриваюсь, чтобы понять причину остановки. Жалею, что не прислушивалась: может, что-то случилось?

Был недавно случай, когда кто-то из приезжих остановился в поле по личным нуждам и его покусали змеи. Если бы не проезжающий мимо тракторист, обративший внимание на стоящий боком автомобиль…

Неужели и Андрей заметил впереди странное?

— Присаживайся, Вася, — посмеиваясь, Павел Андреевич вдруг тянется в двери, из которой я только что вышла.

А Барс подталкивает меня вперед.

— Цветочек, если ты сейчас не займешь своё место, я тебя поцелую. При всех, — склонившись к уху, Андрей умудряется не просто прошептать угрозу, но и прикусить мочку уха, отчего по шее пробегает странный холодок. — Не могу допустить, чтобы моей девочке было скучно. Забирайся, Вася…

Краснею, конечно, но слушаюсь, а ещё начинаю понимать фразу тёти Лиды. Я тоже им горжусь, хотя и испытываю неловкость по отношению к Павлу Андреевичу.

Двигаю сиденье максимально вперед, боясь, что с высоким ростом папе Барса будет неуютно.

— Вась, успокойся, всё хорошо, — мою руку ловит рука Андрея и делает то, что заставляет сердце совершить кульбит и забиться в районе горла.

* * *

До самого села моя ладонь лежит на мужском бедре, придавленная для надежности горячей лапищей. А как иначе назвать руку, что почти в два раза больше моей?

Украдкой наблюдаю за Барсовыми-старшими, но они ли не замечают, или хорошо делают вид, что не замечают вольностей, которые творит их сын.

Я же ёрзаю, как на иголках, вызывая приглушённый смех Андрея. Мы хоть и молчим по-прежнему, но я больше не чувствую себя лишней. Смущенной — да, но не случайной попутчицей.

Уже при въезде в село, тётя Лида уговаривает сначала заехать к ним, но я вежливо отказываюсь. Может быть, завтра, а сегодня им точно лучше побыть своей семьёй. Андрея приходится уговаривать и пообещать встретиться вечером. Мне кажется, он слишком торопится, но и отказать не могу.

Точнее, не хочу отказываться. Мне очень-очень приятен его напор, а ещё очень-очень хочется побыть с ним наедине.

— До вечера? — шепчу в район плеча, так как Барс уже минут пять не может выпустить меня из своих объятий на углу дома.