Веселый мудрец. Юмористические повести

И хотя историю о взнузданном священнослужителе все отлично знали, но с удовольствием приготовились слушать ее.

* * *

Дело было так: как-то ходжа нагрузил осла зерном и поехал на мельницу. А там уже собралось так много народу, словно все сговорились молоть зерно именно в этот день. Прибыл и мулла. Его почтительно пропустили к жерновам. Насреддин решил не уступать очереди и, пройдя вслед за муллой, поставил своего ишака там, где клубилась мучная пыль.

Мулла зло посмотрел на ходжу, но не стал с ним связываться.

Пока зерно Насреддина перемалывалось, носившаяся вокруг мучная пыль осела на ишаке таким густым слоем, что он из темно-серого стал белым, как снежная вершина горы.

Насреддин, наполнив мешки, обернулся и увидел своего ишака преображенным. Сделав вид, что он не узнает его, ходжа горестно воскликнул:

— О аллах! Помоги мне найти моего ишака. Только что он был тут, а сейчас вместо него стоит какой-то чужак! Мулла, не видел ли ты, куда делся мой достопочтенный ишак?

Все, кто был на мельнице, насторожились, чувствуя, что ходжа придумал какую-то ловушку для муллы.

А мулла, в свою очередь, решил поиздеваться над Насреддином.

— Неужели аллах лишил тебя, ходжа, ума, что ты не можешь узнать своего осла? — презрительно сказал он.

Насреддин еще раз огляделся вокруг и сказал печально:

— Да, я не вижу своего серого… Ой, горе мне!.. Придется тащить муку на себе… Хоть бы ты, мулла, о сосуд премудрости, подсказал мне, где искать моего ишака?..

Мулла даже зажмурился от удовольствия, когда представил себе, как ходжа плетется по знойной дороге, обливаясь потом под тяжестью мешка.

— Твои осел вернулся в кишлак. Иди к мечети и жди его. Аллах обратил его в человека.

— Но в мечеть ходит столько ишаков, — сказал Насреддин, — что я могу не узнать своего. Ты, мулла, велик и учен: скажи приметы моего ишака.

Но мулла был не мастер на выдумку. Он подумал так: чем дольше ходжа проторчит у мечети, тем больше времени он будет всеобщим посмешищем. И поэтому мулла сказал:

— Тот, кто будет последним выходить из мечети, и есть твой осел.

— Да отблагодарит тебя великий аллах! — воскликнул Насреддин, взваливая мешок с мукой на спину. — Вы слышали, правоверные, слова нашего достопочтенного муллы?

Слышали, — недоуменно ответили дехкане. — Но неужели ты, ходжа, сам потащишь такую тяжесть? Ведь вот стоит…

Нет, пусть этот неизвестно чей белый ишак останется здесь на мельнице сторожить мой второй мешок, — сказал Насреддин и зашагал по дороге.

— Хорошо ты умеешь таскать тяжести! — засмеялся мулла. — Пожалуй, я бы взял тебя к себе вместо ишака…

И снова удивились все, кто был на мельнице: столь острый обычно на язык Насреддин только крякнул в ответ да зашагал быстрее.

А вечером возле мечети ходжа с уздечкой в руках стал поджидать ишака. Все, кто выходил из мечети, оставались тут же, на площади: интересно ведь было взглянуть, чем кончится эта история.

— Вот идет последний! — говорили Насреддину. — Больше в мечети никого нет. Только мулла…

— Кто бы он ни был, но уж ему от меня не убежать! — отвечал ходжа, позванивая уздечкой.

Конечно, мулла и не подозревал, чем грозила ему его же собственная шутка. И он, довольно посмеиваясь, вышел из мечети, собираясь идти домой.

— А, негодный ишак, — бросился к нему Насреддин, — наконец-то я тебя нашел!

В мгновение ока ходжа взнуздал муллу, вскочил ему на спину и, барабаня пятками по животу, приказал:

— Немедленно скачи на мельницу, отродье шайтана! Там с утра лежит второй мешок с мукой!

— Спасите! — закричал мулла. — Убивают.

— Ничего не поможет тебе, упрямое животное! — кричал Насреддин. — Я тебя изобью до смерти, если ты будешь противиться! Сам достопочтенный мулла надоумил меня в присутствии десятка свидетелей, как тебя найти, длинноухий! Ну, поехали! Или ты плетки захотел?

Мулла понял, что сопротивление принесет побои, и покорился своей участи.

— Только не бей меня! — взмолился он. — И пойдем шагом.

— Хорошо, — милостиво согласился Насреддин. — Но зачем ты поставил вместо себя какого-то белого ишака, а сам исчез?

— Теперь я понимаю, — промямлил мулла, — что сделал ошибку…

И кишлак увидел необычайное зрелище: по улице верхом на взнузданном мулле лихо проскакал Насреддин.

Ребятишки и молодежь бросились следом за ходжой и муллой на мельницу. Там Насреддин снял уздечку с муллы, а мулла бросился к белому ишаку и начал стирать с него мучную пыль.

Когда ишак снова стал темно-серым, мулла, опасливо озираясь на непрошенных свидетелей, сказал ходже:

— Вот твой ишак! Узнаешь теперь?

— Конечно, узнаю, — сказал Насреддин, взваливая на ишака оставленный утром второй мешок. — Но ведь вас и спутать нетрудно — вы различаетесь только мастью.

Хотя все слушатели и знали эту историю наизусть, но они еще раз прослушали ее с большим вниманием. И внимательнее всех слушал рассказчика старик путник с озорными глазами.

— Вот с нашим бы муллой проделать такое! — мечтательно сказал молодой каменщик. — Может, поуменьшилось бы у него спеси.