Веселый мудрец. Юмористические повести

В это мгновение из-за стен будущей мечети выскочил толстый мулла. Размахивая руками и крича во всю глотку, он побежал к кривому дереву, стоящему возле пруда.

Строители испуганно вскочили, но мулла на них не обращал никакого внимания: он гнался за тяжело летящей вороной, которая держала в клюве что-то белое.

— Отдай, негодница! Брось мое мыло, проклятая аллахом! — орал мулла.

— Дай птице помыться! — крикнул старик, продолжая как ни в чем не бывало сидеть в тени дувала. — Ведь она чернее тебя!

Ворона села на сук, а жадный мулла, подбежав к дереву, быстро работая руками и ногами, полез по стволу вверх.

Неожиданно ворона взлетела и, не выпуская мыла из клюва, замахала крыльями возле обнявшего ствол муллы. Тот протянул к ней руку, надеясь, видно, ухватить негодную птицу, но потерял равновесие и, не удержавшись за ветки, рухнул на берег пруда.

— Ай! — воскликнули сердобольные строители и хотели было бежать на помощь мулле. Но спокойный голос старика путника остановил их:

— Ничего страшного не случилось, правоверные. Ну, упала чалма. Так что ж?

Мулла вскочил, посмотрел вслед улетающей вороне и, повернувшись к незнакомцу, сказал, охая и потирая ушибленное место:

— Ты ослеп, странник! Это я, я упал…

— О, чалма заговорила! — недоуменно развел руками старик. — Я и не заметил, что внутри нее находится такой толстый, жадный мулла! То-то все удивились: слишком много шума от падения простой чалмы!

Мулла был явно озадачен: почему этот бедняк, неизвестно откуда появившийся здесь, осмеливается беседовать с ним в таком тоне?

Хитрый мулла недаром слыл очень осторожным человеком. Он никогда не рисковал зря, умея из любого трудного положения извлечь для себя выгоду. Прикидываясь другом бедняков, он то призывал на голову непослушных небесные кары, то обещал помощь — все того же небесного происхождения. Обычно в конце концов мулла всегда умел поставить на своем. Даже там, где богач Абдулла — самый влиятельный и знатный человек в округе — не мог добиться успеха, мулла со своими лисьими повадками всегда умел поставить на своем. И на этот раз мулла решил действовать осторожно.

«Надо поговорить с этим нечестивцем один на один, без свидетелей», — подумал мулла. И сказал печально:

— А почему стоит работа, угодная аллаху? Сегодня стена увеличилась всего на ладонь. Может быть, черны ваши души, правоверные? Может, и небо не хочет, чтобы ваши ленивые руки делали святое дело?

— Мы просто отдохнули немного, — ответил самый старый из строителей. — А стена с утра выросла не на одну ладонь, а на три.

Старик путник отряхнул крошки с бороды, встал и потрепал своего ишака по холке. Лицо старика вдруг стало грустным-грустным. Он начал утирать щеки рукавом халата, словно из глаз лились потоки слез.

Уже сделавшие несколько шагов в сторону стройки каменщики и мешальщики глины остановились.

— Что с тобой случилось, пришедший из далека? — елейным, голоском спросил мулла.

— Это длинная история, о мудрейший мулла, — растроганно молвил путник. — И она закончилась тем, что я потерял моего любимого ишака. Да, он умер… Доблестный отец вот этого серого…

— Такова воля аллаха! — привычно пробормотал мулла.

— Он был криклив и упрям, мой ишак, — продолжал старик. — Но я его любил. Горе затаилось в сердце моем, и я стал успокаиваться. А вот сейчас услышал твой голос и вспомнил моего длинноухого. Скажи что-нибудь еще: ваши голоса так похожи…

Строители отвернулись, пряча улыбки.

Мулла опешил: давно никто не пытался обращаться с ним так непочтительно. Какая наглость! Нет, надо тут же, при всех, расправиться с негодяем!

Мулла хотел произнести какие-нибудь подходящие к случаю страшные слова, но гнев его был так силен, что язык отказался повиноваться и вместо слов раздались звуки, похожие на урчание голодного шакала, да смачное шлепанье толстых губ.

Наконец, обретя дар речи и отбросив всякую осторожность, мулла закричал так громко, что утки, крякая и размахивая крыльями, испуганно выскочили из пруда.

— Будь ты проклят во веки веков, отродье шайтана! — орал мулла. — Пусть аллах покарает и тебя и детей твоих!

Старик звонко рассмеялся в ответ:

— О святейший из святейших ишаков! Меня проклинают в мечетях десяти ханств вот уже сорок лет. И до сих пор от этих проклятий у меня не выпал даже ни один волос из бороды! Может быть, потому, что аллах не доверяет своим ишакам-слугам? Ведь иначе бы ты с его помощью давно узнал меня…

Строители удивлялись все больше и больше. Они уже забыли о будущей мечети и лишь поражались дерзким речам пришельца.

А он обратился к ним и произнес:

— Можете идти домой и работать. И если кого-нибудь из вас мулла только попробует обидеть — обращайтесь ко мне. Я поживу в этом благословенном месте некоторое время… Не знаю еще, под чьей крышей найду приют, — сказал старик, беря ишака за веревку, — но вы, если захотите, найдете меня: спросите ходжу Насреддина…

Так появился в округе Насреддин и так начались злоключения местных богатеев, одно из которых закончилось отъездом отощавшего судьи…