Веселый Роджер

Рискну ли я еще раз раздеться? Может, выпить перед этим? Травки покурить для храбрости? Знаю пару пляжей в Сочи, где нет туристов, только местные купаются. Там вода чистая, а ночами пусто.

Опять размечтался. Уютно мне с Верой, вот и мечтается постоянно. Будто правда моя.

Я, конечно, веду себя как маньяк, все лезу к ней постоянно. Она, наверное, устала уже от моих ласк бесконечных. Но каждый раз думается: вдруг откажет? И хочется проверить. А как начинаю, Вера отвечает, и понеслось. Когда у нее выходной, вообще ничем другим не занимаюсь, только вокруг нее скачу, в рот заглядываю.

Нужно на работу переключиться. Тома звонила несколько раз, народ фотографии с предыдущих фотосессий требует, а там еще конь не валялся. Я скинул всё в кучу и забыл. Сажусь за компьютер, включаю музыку.

Что ж будет-то с нами, Вера? Чего ждать от тебя?

* * *

В девять выползаю из студии, сытый по горло съемкой обнаженки, сажусь в машину, включаю сотовый. От Веры сообщение: «Обещала никому не говорить, но тебе скажу, потому что не могу тебе врать, даже если и не спрашиваешь. Аринка у меня побитая, родители не знают, просит не говорить».

Я сворачиваю на первом же перекрестке в противоположную от дома сторону, благо Вера живет в этом же районе. Через полчаса уже стучусь в дверь.

На пороге она, красавица моя, уставшая, в дурацкой детской пижаме, волосы собраны в небрежный хвост. Смотрит глазищами своими огромными, грустными, моргает. Обнять? Сказала она Арине, что мы вместе? Первый не буду. Захожу, мгновенно занимая собой весь коридор. Арине даже спрашивать не нужно из комнаты, кто пришел: в этой крошечной недоквартире в двадцать четыре квадрата всё видно с любого ракурса.

– Ты чего здесь делаешь? – пищит сестра.

Я скидываю кеды, прохожу в комнату и включаю яркий свет. Твою ж мать… Губы синие, распухшие, даже кровь запекшаяся осталась, на скуле синяк, глаза зареванные. Кутается в пижаму, тоже Верину (отмечаю мимоходом), рукав короткий, а руки в синяках. От пальцев синяки, точно вижу. Кто-то держал, она вырывалась. Я сжимаю кулаки, подхожу ближе.

– Кто? – Смотрю в ее глаза.

Арина испуганно глядит на Веру, которая прячется за моей спиной, не знаю, что делает. Переводит взгляд на меня, моргает. Побледнела вся, руки сцепила. Взгляд затравленный, боится. Будто я тоже добавлю. Черт, рыдать начинает, нужно менять тактику.

– Ариш, что случилось? – говорю по возможности мягко, присаживаюсь на диван.

На столике вино, фрукты, какая-то нарезка…

– Ограбили, – шепчет она, закрывая глаза.

– Когда?

– Вчера вечером двое напали, отобрали сумку, там деньги, кредитки, документы… Марк говорит, нужно было добровольно отдать, а я сопротивлялась. У меня баллончик был, думала, успею выхватить. Не успела.

– В полиции была? Родители знают?

– Была в полиции с Марком, – быстро отвечает Арина и, видя мой заинтересованный взгляд, добавляет: – Это мой парень. Он хороший, тоже фотограф кстати. Мы давно уже встречаемся.

– Познакомишь?

– Конечно, – говорит она все еще испуганно. Скукожилась.

– Почему родителям не сказала? – спрашиваю грозно.

– Не хочу волновать, Артём чудит, не до меня. Да и сама виновата. Марк говорил дождаться его, а я поперлась в этот бар, хотела сюрприз сделать. Сделала вот. Но все хорошо уже, он меня успокоил, в больницу свозил, потом в полицию. Ищут.

Я продолжаю вглядываться сестре в глаза, но вроде бы правду говорит. Что еще за Марк такой? Нужно будет напроситься на встречу. Если фотограф, пусть в студию ко мне приезжает, дам ему бесплатные часы для работы. Тома потом скажет, что думает. Она подонков с первого взгляда определяет.

Я обнимаю Арину, поглаживаю. Жалко так, зеленая совсем, хрупкая, беззащитная.

– Они только побили, Арин? – уточняю осторожно. – Или… еще что?

– Не насиловали, если ты об этом. Да говорю, сама виновата, нужно было отдать сумку и бежать. А там как раз деньги были на новый планшет, папа дал. Жалко.

– К черту деньги, никогда больше не строй из себя супермена, хорошо? Сразу мне звони.

Она кивает.

– Ты их не запомнила? – продолжаю я спрашивать. Понимаю, что маловероятно, но вдруг. – Не видела раньше?

Арина качает головой.

– А ты чего вообще приехал? – меняет она резко тему, отстраняется. Смотрит на Веру, которая села за столик и наблюдает за нами, не вмешивается: – Ты ему написала, что ли? Вы общаетесь? Погоди, – хмурится, – а не для него ли у тебя полхолодильника укропом набито? – Сестра выпучивает глаза. – Вы мутите, что ли?

И что мне сказать? Смотрю на Веру, она смотрит на меня, губы сжимает. Хвастаться нашими отношениями, кажется, не собирается, я тоже тогда спешить не стану. Было бы чем.

– Общаемся, – произношу осторожно.

Вера отворачивается, включает чайник.

– Не вздумайте! Это убьет Артёма!

Что его только не пытается убить в последнее время, а лосю хоть бы что.

– Куда уж мне соперничать, – хмыкаю я, откидываясь на диване.

Не могу на Арину такую смотреть, бедная моя. Прибил бы этих гадов. Как так можно? Руку на девочку поднять. Она ж весит килограмм пятьдесят при ее росте, выглядит лет на пятнадцать, когда без штукатурки. Досталось бедняжке.